Ирина Акимушкина
По мнению Эрла Пауэлла, общение с искусством – это огромная человеческая радость.
Фото Джоша Хоуэлла (Josh Howell)
Национальная галерея искусств в Вашингтоне – один из крупнейших музеев мира. Она была основана в 1937 году коллекционером и финансистом Эндрю Уильямом Меллоном, передавшим в дар будущей галерее свое собрание старых мастеров, которое состояло по большей части из работ, проданных советским правительством из фондов Эрмитажа. За ним потянулись другие коллекционеры – сегодня в фондах галереи более 1200 живописных произведений и многотысячная коллекция графики. Много лет управляет этим богатством Эрл Пауэлл Третий, который начинал свою карьеру директором городского музея Лос-Анджелеса, а затем из куратора Национальной галереи стал ее бессменным директором. О том, как живет один из самых влиятельных музеев США, с Эрлом ПАУЭЛЛОМ специально для «НГ» поговорила Ирина АКИМУШКИНА.
– Господин Пауэлл, Национальная галерея – не только один из крупнейших музеев, но и исследовательский и образовательный центр с обширной программой. На ваш взгляд, какие еще музеи могли бы соперничать с ней в плане такого разнообразия деятельности?
– У большинства американских музеев, таких как Метрополитен в Нью-Йорке, Бостонский и Чикагский музеи изобразительного искусства, есть не менее интересные и разнообразные программы. Но все же они уступают Национальной галерее по масштабам и количеству образовательных программ. К примеру, в нашем музее создан специальный центр по подготовке научных работ по искусствоведению, руководит им специально назначенный декан. Центр предоставляет стипендии для работы над докторскими и кандидатскими диссертациями. Среди наших стипендиатов было и несколько российских специалистов в области искусствоведения.
– Каким образом осуществляется финансирование столь масштабной структуры, как Национальная галерея? Получаете ли вы помощь от правительства США или основные ваши спонсоры – частные лица?
– Эндрю Меллон, один из самых знаменитых наших финансистов и коллекционеров, в своем письме к американскому правительству об идее создания Национальной галереи предлагал финансировать этот музей на 80% за счет федеральных средств, государственного бюджета США. Он также настаивал, чтобы вход в галерею был бесплатным для всех посетителей. Американское правительство и по сей день руководствуется предложениями Меллона. Остальные 20% необходимого нам финансирования приходятся на частные фонды. Эти средства в первую очередь идут на подготовку и проведение выставок, а также осуществление образовательных программ, о которых мы уже упоминали. Поскольку мы являемся культурным учреждением, для нас важно получать поддержку и финансовую помощь как со стороны государства, так и со стороны частных спонсоров.
– Были ли когда-нибудь времена, когда Национальной галерее приходилось сокращать свой персонал по финансовым соображениям или по причине финансового кризиса?
– На моей памяти у Национальной галереи никогда не было такой ситуации, чтобы государство урезало бюджет.
– Развивает ли Национальная галерея обмены и культурное сотрудничество с российскими музеями?
– Да, у нас налажены хорошие отношения и активный культурный обмен с целым рядом российских музеев. Особенно успешно мы взаимодействуем с Музеем изобразительных искусств имени Пушкина, мы старые добрые друзья с Ириной Антоновой. Конечно же, успешно сотрудничаем и с Эрмитажем. Между прочим, первая выставка из Советского Союза в Национальной галерее состоялась еще в 1973 году. На ней тогда как раз были представлены работы импрессионистов из собраний ГМИИ имени Пушкина и Эрмитажа.
– В коллекции Эндрю Меллона, которую он передал Национальной галерее, была 21 живописная работа из собрания Эрмитажа. В одном из интервью Михаил Пиотровский упоминал, что хотел бы привезти в Россию выставку этих шедевров, для россиян было бы чрезвычайно важно ее увидеть. Как вы считаете, эта мечта директора Эрмитажа осуществима?
– Я вам так скажу: мы уже возили в Россию рафаэлевскую Мадонну Альба и картину Ван Дейка «Воскрешение» из этой коллекции. Что же касается показа в России всей коллекции, то пока эта идея, увы, малоосуществима.
– Сколько времени у вас уходит на организацию выставки?
– Мы в среднем ежегодно проводим по 25 выставок, включая и большие, и весьма скромные. Обычно у нас уходит на подготовку три-четыре года на большую выставку, а иногда и больше, если мы ее привозим из-за границы. На подготовку выставки, экспонаты для которой поступают из наших фондов, мы тратим примерно год. Многое здесь также зависит от наличия места в галерее и количества выставляемых полотен. Например, сейчас у нас проходит интересная выставка художников прерафаэлитов, в марте мы открываем выставку Дюрера в сотрудничестве с венской Альбертиной, в мае – стартует проект под названием «Русские балеты Дягилева». Эта выставка будет включать в себя балетные костюмы, которые нам предоставит лондонский Музей Виктории и Альберта. Мы с большим энтузиазмом готовим эту выставку, ибо она поможет, как нам видится, нашим посетителям понять, какое огромное влияние на культурную жизнь Европы и мира имели дягилевские балеты.
– Национальная галерея осуществляет целый ряд образовательных программ, ориентированных на молодежь. Но есть впечатление, что все-таки большая часть посетителей – пожилые люди.
– Я не думаю, что только пожилые люди приходят на наши образовательные программы. По нашим опросам, посетители Национальной галереи – это в своем большинстве люди прежде всего с высоким уровнем образования. В прошлом году нас посетили более 4,2 миллионов гостей, где-то 40% из них – жители близлежащих к Вашингтону территорий, штатов Мэриленд, Вирджиния, Пенсильвания. Молодежь к нам все же идет – много школьников, студентов, мы стараемся их привлечь как в рамках школьной и университетской программы, так и специальными выставками.
– Что для вас лично означает возглавлять в течение столь длительного периода времени один из крупнейших мировых музеев?
– Я уже на протяжении 20 лет работаю директором Национальной галереи искусств и вижу свою задачу в первую очередь в образовательной миссии нашего музея. С точки зрения развития современных технологий это совершенствование информации на сайте галереи, активное использование возможностей Интернета. Мне моя работа доставляет большое удовольствие. В то же время я не могу сказать, что в ней не бывает трудных моментов. Но зато есть ощущение того, что делаешь что-то очень важное – и не для себя, а для миллионов людей, для которых общение с искусством – это огромная человеческая радость.
