Тусовки в столичном социуме бывают разные. На одних демонстрируют туалеты (и жен в них), на других - ордена и медали, на третьих - коэффициент умственного развития и духовную наполненность. Церемония вручения премии журнала "Знамя" испокон собирала яйцеголовых гуманитариев в интеллигентных очках. На этот раз, правда, она была отмечена неявкой обычных в таких случаях шестидесятников. Правда, где-то мелькнул Василий Аксенов - и тут же растворился.
По традиции каждому лауреату на шею вешается памятный знак в виде маленькой бронзовой собачки - независимо от того, какой год по гороскопу стоит на дворе. Как всегда, и на этот раз тусовочная перепалка возникла вокруг пресловутых собачек. Вешая на шею очередному лауреату из Питера Владимиру Рецептеру символический знак, главный редактор журнала Сергей Чупринин обмолвился: "Это не первая собака, которую на вас навешивают за время вашей деятельности". "Отнюдь нет! Первая!" - честно признался питерский актер и писатель. В свете нынешних кадровых политноваций в какой-нибудь другой тусовке подобное могло бы сойти за крамолу. Но писательский социум - особенный. Здесь радуются как дети малые своим и чужим успехам. Даже самые строгие ценители отечественного авангардизма приняли как шутку вручение тому же Рецептеру декоративной тарелки, расписанной во вкусе Казимира Малевича. В продвинутой публике обсуждали, что можно есть на тарелке с Малевичем? Не иначе, как бамбуковые опилки под майонезом.
На голову еще одного лауреата - Асара Эппеля - ленточка с собачкой не налезла: слишком большой оказалась голова у лауреата премии за рассказ "Дробленый сатана". За это он рассказал лирический мемуаразм, связанный с проведением в Базеле Первого сионистского конгресса. По его словам, все делегаты, прибывшие туда, хотели выговориться, и речи их были бесконечными. И вот в заключительный день последний оратор взошел на трибуну. Председатель поглядывает на часы, поскольку все делегаты должны через час-два садиться в поезд. Однако делегат никак не может сказать свое последнее слово. Председатель деликатно кашлял, стучал карандашиком и наконец сказал оратору: "Послушайте, пора заканчивать!" Тот шепотом ответил: "Я знаю, но как?" Привыкшая видеть двойные-тройные-четверные подтексты тусовка увидела в байке символический смысл.