ЦРУ строго приглядывало за молоканами

В конце концов молокане из Малахитовой колонии перебрались в Соединенные Штаты. Фото с сайта www.loc.gov

В ноябре 1950 года руководство ЦРУ запросило у своего латиноамериканского отдела справку о русской этнорелигиозной группе – колонии молокан, проживавших в Мексике, на побережье Тихого океана, в еще недавно пустовавшей Гвадалупской долине. Колонию называли Малахитовой – по одному из названий этого района.

Почему проживавшие там Самарины, Пивоваровы, Бибаевы, Долговы, Самодуровы, Бабичевы, веровавшие во Христа, но не признававшие икон, креста, почитания святых, не пившие и не курившие, эти доброжелательные трудяги – почему они оказались под пристальным оком американской спецслужбы? Чем насторожили ЦРУ молокане, по своим убеждениям принципиально не бравшие в руки оружие?

Имя осведомителя не раскрыто

22 ноября 1950 года был составлен меморандум, в котором, в частности, говорилось:

«Последние сведения о Малахитовой колонии относятся к апрелю 1948 года. В то время члены «иностранной» колонии, проживавшие в Гваделупской долине, в 12–15 милях к северо-востоку от Энсенады, Нижняя Калифорния, Мексика, были немногочисленны и, по некоторым данным, общались на малоизвестном диалекте русского языка и принадлежали к религиозной секте. Они были потомками группы иммигрантов из региона Карс в Турции, поселившихся в этом районе на рубеже XX столетия. Их предполагаемое использование русского диалекта принесло им титул «русской» общины. Сообщается, что к 1942 году в колонии содержалось более тысячи человек, что может объяснить слухи о «концентрации русских», о чем сообщалось в прессе того времени. Проведенное посольством США расследование выявило колонию, состоящую из «русских» семей, которые в течение многих лет проживали в Гваделупской долине и не занимались политической деятельностью. Расследование, проведенное 11-м ND (возможно, псевдоним агента или кодовое название подразделения спецслужбы. – «НГР») в Сан-Диего, штат Калифорния, в апреле 1943 года, показало, что между 1942 и 1948 годами 1000 мужчин, женщин и детей из группы турецких иммигрантов постепенно мигрировали через границу США в окрестности Рамоны, Сан-Диего, Калифорния, куда им был разрешен свободный въезд по турецкой квоте. По состоянию на апрель 1948 года первоначальная колония сократилась до 10–12 семей в Нижней Калифорнии. По данным компетентного источника, они мало интересуются политикой и идеологией и являются незначительным фактором в любых вопросах, касающихся безопасности Соединенных Штатов.

Некоторая доступная информация отражает личное мнение некоего бывшего жителя Энсенады, Нижняя Калифорния (имя источника информации в документе закрыто. – «НГР»), но по состоянию на апрель 1948 года проживающего в Сан-Диего, Калифорния. Как сотрудник Standard Oil Company в Мексике, он был деловым конкурентом некоторых «русских», живущих в Энсенаде. Его комментарии о четырех выдающихся семьях, которых можно было бы назвать «русскими», похоже, исключают любую возможность того, что они могут участвовать в подрывной деятельности против Мексики или Соединенных Штатов».

Фамилии этих четырех молоканских семей не рассекречены.

Итак, почему ЦРУ заинтересовала эта религиозная группа? Во-первых, обстановка в молоканской колонии в то время обострилась, так как во время Второй мировой войны в Мексику сбежало из США немало дезертиров и криминальных персон. Начались конфликты с местными, в том числе с молоканами. Во-вторых, у самих молокан появились проблемы с мексиканцами, которые стали ревновать русских к территории, уже обустроенной колонистами. И тогда начался постепенный исход молокан в США.

Но при чем здесь упомянутая в меморандуме «подрывная деятельность»?

Как русские стали «турками»

Чтобы разобраться с этим вопросом, надо заглянуть в историю. Город Карс и Карская провинция в 1878–1917 годах входили Российскую империю. В окрестности города и в самом Карсе проживало много молокан. По Александропольскому мирному договору 1920 года после скоротечной войны между Турцией и дашнакской Арменией Карс перешел Турции. Московский и Карский договоры 1921 года закрепили турецкий суверенитет над областью. Жившие там молокане стали турецкими гражданами.

Не всем в общине это понравилось, и многие молокане в 1920-е годы начали покидать Карс, направляясь в США, Канаду, Бразилию, Чили.

В 1921 году в уже турецкий город приехал представитель РСФСР Буду (Поликарп) Мдивани. Он посетил молоканские деревни, где пропагандировал коммунистические идеи. Считалось, что, поскольку молокане вели коллективное хозяйство, они с радостью примут предложение советской власти приехать в Россию и вступить в колхозы. Но пламенные речи Мдивани оставили молокан равнодушными, он их не убедил. Вероятно, отпугнули молокан насаждавшийся новой властью атеизм и гонения на церковь.

Но одновременно насторожились турецкие власти, опасавшиеся нежелательных настроений в Карской провинции после агитации Мдивани. Было решено «нейтрализовать» брожение умов. Для этого молокан начали призывать в армию. Власти считали, что таким образом они проникнутся духом патриотизма, станут «настоящими турками» и не заразятся революционными настроениями по примеру большевиков. Проще говоря, не станут создавать угрозу для турецких властей.

Но для молокан служба в армии была совершенно неприемлема в силу религиозных убеждений. И в сознании верующих произошел перелом: они все-таки стали посматривать в сторону Советской России. В этой ситуации турецкие власти начали препятствовать возможному исходу молокан. Даже появилась идея переселить их в другой регион страны (в центр Малой Азии, то есть Анатолии).

В этот вопрос пришлось вмешаться лично народному комиссару иностранных дел Советской России Георгию Чичерину. Началась напряженная переписка наркома с послом Турции в РСФСР Али Фуадом.

«6 июня 1921 г. № 11/1297

Господин посол,

Для меня нет сомнений в том, что сообщения, сделанные нам относительно якобы имевшего место отказа каких-то пограничных властей допустить молокан на территорию советских республик, являются результатом недоразумения. Однако следует добавить, что жители, которые желают покинуть данную территорию, в силу договора имеют право взять с собой все свое имущество, в чем, к сожалению, было отказано молоканам турецкими властями; более того, молокане подверглись ограблению и всякого рода притеснениям; их лишили земельных участков, выгнали из домов и, полумертвых от голода, загнали в сараи и стойла. Именно это неслыханное обращение, которому подверглось русское население упомянутой территории, вызвало такое волнение в советских республиках, что мы считаем необходимым категорически настаивать на том, чтобы было произведено строгое расследование действий тех, кто несет за все это ответственность.

В ноябре 1950 года руководство ЦРУ запросило у своего латиноамериканского отдела справку о русской этнорелигиозной группе, проживавшей в Мексике на побережье Тихого океана.  Документ с сайта www.cia.gov

Принудительная мобилизация русского населения Карской территории равным образом противоречит статье XII и является актом произвола, против которого мы протестуем самым решительным образом.

Ваши сообщения относительно так называемых революционеров на Карской территории кажутся мне досужим вымыслом, проистекающим от тех элементов, которые хотят поколебать дружбу, столь счастливо установившуюся между нашими двумя странами и столь необходимую как одной, так и другой стране. Я позволю себе высказать предположение, что наличие среди ваших властей определенных элементов, враждебно относящихся к тесному союзу между вашим правительством и такой революционной республикой, как наша, может быть причиной появления ложных сведений, заведомо направленных к тому, чтобы посеять среди ваших руководителей чувство подозрения по отношению к союзной республике.

Эти сообщения о пресловутых революционерах совершенно не объясняют, однако, принятия мер в отношении молокан – религиозной секты, не имеющей ничего общего с большевистскими революционными идеями… И более чем странно объяснять мнимыми происками этих последних преследования, направленные против христианской секты, отдаленной от мирских дел. То предположение, что молокане могут быть выселены в центр Малой Азии, может вызвать у нас лишь чувство истинного негодования.

Позволяю себе надеяться, что вы сделаете самые энергичные представления правительству Великого национального собрания, чтобы устранить возможность подобных действий, которые могли бы привести лишь к необходимости принятия репрессивных мер, так как широкие массы наших соотечественников не согласились бы с тем, чтобы подобные действия оставались без ответа. Искренние уверения в моем весьма высоком уважении.

Чичерин».

«Нота народного комиссара иностранных дел РСФСР послу Турции в РСФСР Али Фуаду.

13 ноября 1921 г. № 11/5452

Господин посол,

Российское правительство с глубоким сожалением вынуждено констатировать, что, несмотря на его неоднократные протесты и требования, русское население Карской провинции продолжает подвергаться преследованиям и беззакониям… сведения, которые мы недавно получили из Карской провинции, свидетельствуют о том, что действия турецких властей против русского населения и неслыханные акты насилия по отношению к этому населению не только не прекратились, но даже усилились… Российское правительство считает своим долгом официально потребовать, чтобы молокан, выразивших желание покинуть Карскую провинцию, считали российскими гражданами; чтобы всякая попытка заставить их проходить военную службу в Турции была признана совершенно незаконной и чтобы все турецкие власти, совершившие столь преступные действия, понесли положенное наказание. Добавляю, что установлено и признано, что эти молокане в связи с невозможностью переехать в Россию в настоящее время сохраняют право оставаться в их теперешнем местопребывании в течение еще одного года.

Я должен выразить возмущение тем более решительным образом, что я был информирован о том, что молокане, желающие покинуть Карскую провинцию, подвергаются грубому обращению и телесным насилиям, имеющим целью заставить их отказаться от России. Мы можем рассматривать такие акты только как открыто враждебные по отношению к России, и подобное поведение турецких властей способно вызвать у нас сомнение насчет общей позиции Турции на нынешнем этапе ее политики.

Я должен сделать аналогичное заявление в связи с арестами, которым подвергаются молокане при вступлении в контакт с российским консульством.

Что же касается тех молокан, которые приняли решение остаться в Турции, то мы считаем, что в отношении этих молокан должен применяться признанный нами в Московском договоре турецкий Национальный пакт, предусматривающий уважение прав национальных меньшинств. Даже царский режим не посмел посягать на религиозные убеждения молокан и не принуждал последних к прохождению военной службы. С тем большим основанием правительство, провозглашающее принципы, изложенные в Национальном пакте, не должно было бы считать себя вправе совершать в этой области акты, перед которыми отступал царизм.

Российское правительство вынуждено уделять этому вопросу исключительно серьезное внимание при существующей международной конъюнктуре, и я позволяю себе выразить твердую надежду, что турецкое правительство не отступит от своей общей позиции, которую оно до настоящего времени занимало в отношении России, и не будет совершать в этой области акты, которые не могли бы расцениваться иначе, как враждебные по отношению к нам.

Примите, господин посол, искренние уверения в моем весьма высоком уважении.

Чичерин».

«Нота народного комиссара иностранных дел РСФСР послу Турции в РСФСР Али Фуаду.

2 декабря 1921 г. № 5575

Господин посол,

Российское правительство, к своему глубокому сожалению, считает себя обязанным констатировать недружественное отношение турецкого правительства, выраженное в вашем письме № 1193 от 1 декабря. Русские, оставшиеся в уступленных территориях, станут турецкими подданными только в том случае, если они не подадут заявления о репатриации в установленные сроки. Если в Киликии все христиане освобождаются от военной службы, а в Карсе в настоящее время к таковой принуждаются даже русские, которые как молокане были освобождены от военной службы царизмом, то мы понимаем, что это может означать.

Распоряжения были даны для приостановления репатриации турок, оставшихся в России, и им будет объяснено, кто и почему несет ответственность за их тяжелое положение. Советское правительство не может допустить унижения русских рабочих масс, представителем воли которых оно является.

Примите, господин посол, уверение в моем высоком уважении.

Чичерин».

Оружия не выдавали

В годы Второй мировой войны Турция официально объявила нейтралитет, но в стране тем не менее была объявлена дополнительная мобилизация. По сути, всеобщая – под нее подпадали даже старики старше 60 лет. Призывали и молокан. Но как «неблагонадежным» им не выдавали оружия, а использовали в основном на строительстве фортификационных сооружений.

Российский исследователь истории молокан, родившийся в такой семье в Карсе, Анатолий Самарин описывал быт своих единоверцев:

«Внешне время здесь как будто остановилось – хозяйство велось натуральное, а жизнь была патриархальная. Шесть дней в трудах и заботах, в поте лица своего честным трудом добывали себе пропитание и хлеб насущный. Вечером в субботу – непременно баня, смывали грязь телесную, а на следующий день, в воскресенье, шли в молитвенный дом, в «собранию» – молитвами и пением псалмов очищать душу и воздавать хвалу Всевышнему. Жили замкнуто, однако в этот день одевались не ярко, но празднично – ходили друг к другу в гости: распивали чаи самоварные и обсуждали новости городские, делились заботами хозяйскими. Посторонних в свой круг не пускали, да и кого пускать? Вокруг одни мусульмане – курды, турки и татары. За ними-то как раз нужен был глаз да глаз – того и гляди что-нибудь стянут. С незадачливыми воришками поступали по-разному – одного еще и одарят, чтоб тот не нуждался, а другого накажут, чтоб не воровал. Битых отдавали родне – объясняли, за что наказан, те добавляли от себя – за то, что попался. В целом же с соседями общались достаточно бесконфликтно. Этому способствовали в том числе и совпадения в пищевых блюдах, и трезвый образ жизни, и отсутствие языкового барьера – молокане на турецком говорили так же свободно, как и на своем родном. Так и жили – неспешно и основательно.

Но неспокойно было в краю молоканском – еще в январе 1942 года настоящий полковник, резидент советской разведки в Турции Николай Ляхтеров докладывал в Центр: «Немцы в Анкаре через завербованных выходцев с Кавказа передали в приграничный город Карс большую партию взрывчатки для диверсий на пути грузов союзников в СССР через Иран».

Через Иран шла помощь Советской армии от союзников по ленд-лизу, напоминает Самарин.

Исход и опять исход

Еще более «неблагонадежными» стали считать русских молокан после 24 февраля 1942 года, когда в Анкаре было совершено покушение на посла Германии Франца фон Папена (впрочем, неудачное, посол отделался легкой контузией). Расследование привело в конце концов в советское посольство в Стамбуле. Русофобия в Турции накалялась.

И снова – чемоданные настроения и билеты в США, Канаду, Бразилию, Чили. В этой ситуации и подались в Мексику молокане, о которых идет речь в процитированном выше документе ЦРУ. Но меморандум был составлен значительно позже описываемых событий, в 1950 году, когда в США бушевал маккартизм, шла борьба с коммунистами, разжигалась русофобия. Вот почему ЦРУ решило взять под бдительный контроль русских молокан, которые собирались переехать в США. Теперь уже на членов этой колонии легла тень «неблагонадежных», как когда-то в Турции. В них видели потенциальную «пятую колонну».

Малахитовое поселение постепенно истощалось. Окончательно вытолкнуло молокан из обжитых мест то, что в 1958 году по их территории было проложено автомобильное шоссе. И опять они ушли на север, в США. Вероятно, какое-то время ЦРУ продолжало контролировать происходящие в молоканской колонии процессы, но рассекреченных документов об этом на сегодняшний день нет.