Шпионаж в тиши библиотеки Ватикана

В залах Ватиканской апостольской библиотеки можно найти много полезных для разведки сведений. Фото Reuters

Летним римским утром 1942 года дежурный офицер итальянской контрразведки (SIS) получил важное сообщение от завербованного им Эрнста Ханна, гражданина Германии, радиста советской разведки с 1940 года. «Двойник» доложил: поступила радиограмма, начинавшаяся с фразы: «Мы – с Севера». Это была метка об особой важности информации. Двойному агенту предписывалось передать сообщение жителю такой-то квартиры на улице Виа Черен, жилого района на северо-востоке Рима.

В радиограмме говорилось о том, что для адресата на Виа Черен делается все возможное, чтобы обеспечить ему безопасность, и выражалась надежда вскоре получить от него запрошенные данные. И еще ему следовало написать письмо симпатическими чернилами в Стамбул по известному ему адресу и тем самым подтвердить то, что он продолжает работу в Ватикане. Из Москвы радисту предложили не удивляться, когда по указанному адресу он обнаружит мужчину в рясе священника и молодую блондинку.

Офицеры итальянской контрразведки были взволнованы замаячившей удачей. Кажется, радиоигра с Москвой стала приносить зримые плоды. Появилась перспектива разоблачить советского разведчика или даже шпионскую сеть. Квартира на Виа Черен была взята под наблюдение.

С помощью «наружки» и осведомителей офицеры SIS узнали, что в квартире живет молодая пара из Прибалтики. Блондинкой оказалась уроженка Ленинграда, эстонка Анна Хаблиц, певица, работавшая в отделении зарубежного вещания итальянского государственного радио. Ее арестовали. Муж был в отъезде. А через несколько дней двое агентов итальянской контрразведки встретили на римском железнодорожном вокзале Термини ее мужа – Александра Куртну, ватиканского ученого и переводчика Конгрегации по делам восточных церквей Ватикана. Тот факт, что священник беспрепятственно пересек несколько границ в обе стороны, в SIS сочли дополнительным, пусть и косвенным, доказательством того, что Куртна – советский разведчик. Без мощной поддержки в разгар войны не так-то просто было съездить в Эстонию, в то время входившую в состав воюющего СССР, и проделать обратный путь.

Куртну доставили в римскую тюрьму Реджина Чели, бывший католический монастырь, чье название с латыни переводится как «Царица небесная».

Из православия – в католики

При рождении Александр носил другую фамилию – Курсон. Он появился на свет 20 октября 1914 года в эстонской деревне Ряпина. Его отец был российским офицером немецкого происхождения – Виктор Курсон. О матери известно лишь, что она была русской, звали ее Евгения. Отец был лютеранином, мать – православной. Александр был крещен по православному обряду в местной церкви и в детстве находился под сильным религиозным влиянием матери. Учился в Валге, потом в городах Печора и Выру.

В 1933–1935 годах продолжил учебу в духовной семинарии при Печорском монастыре и на богословском факультете Тартуского университета. Затем Александр решает связать свою судьбу с Католической церковью и поступает на учебу в грекокатолическую семинарию в Польше. В том же году вся семья Александра меняет фамилию на эстонский манер. В 1936 году Александр переезжает в Рим, где учится в Руссикуме – католическом учебном заведении в Риме, готовящем священников византийского обряда.

Но тут его ждала неудача. В 1940 году Общество Иисуса отказало Александру Куртне в принятии в орден, после чего он прекратил учебу в Руссикуме. Он не принял сан, но тем не менее продолжал поддерживать связи со студентами и преподавателями в колледже. И главное – с увлечением занимался исследованиями в библиотеке Ватикана, изучая архивные документы об отношениях между Святым престолом и странами Балтии в XIII и XIV веках. Интеллектуала, полиглота и трудоголика, день и ночь просиживавшего в апостольской библиотеке, в Ватикане ценили.

Эстонский журналист-расследователь Пекка Эрельт утверждает на страницах газеты Eesti Ekspress, что после того, как Эстония вошла в состав СССР в 1940 году, Куртна присоединился к советской шпионской сети, при этом получая финансирование по линии Академии наук СССР. Эрельт нашел соответствующие документы в Британском национальном архиве и, возможно, располагает материалами из эстонских архивов; российское досье о работе Куртны пока засекречено.

Вопрос упирался в деньги. До этого финансовое благополучие Александра зиждилось на стипендии президента Эстонии Константина Пятса. Но после потери Эстонией независимости канула в историю и стипендия. Куртна приехал в уже советский Таллин с надеждой ее восстановить или получить грант (безрезультатно), потом отправился в Москву. Там ему пообещали выделить стипендию АН СССР. И при этом пригласившие его на беседу люди (отнюдь не академики) настойчиво предложили работать в Ватикане на советскую внешнюю разведку.

Выбора не было. В Италию, в то время союзницу Гитлера, Александр возвратился уже советским агентом. В итальянской столице он вступил в брак с Анной Хаблиц (да, женился – он ведь не обладал саном, не был монахом, хотя и работал в Ватикане и носил сутану). Казалось, жизнь налаживается. Но…

Хитрая вербовочная операция

Со вступлением в войну СССР Куртне перестали перечислять московскую стипендию, это очень странно, если учесть, что Александр работал на НКВД. Но получилось так, возможно, потому, что в первые тяжелые месяцы войны было просто не до него. И тогда эстонец попал в поле зрения итальянского представительства немецкой разведки.

Фердинанд Бок, директор Немецкого института истории (это научное учреждение было, по сути, филиалом VI отдела РСХА) назначил Александру стипендию в размере 2 тыс. итальянских лир в месяц. Но в феврале 1942 года тот же Бок с сожалением заявил Куртне, что институт получил указание больше не финансировать ненемцев. Но, мол, он попытается помочь талантливому молодому человеку. И Бок свел Куртну с Гербертом Капплером – представителем полиции и гестапо в посольстве Германии в Италии.

Это скорее всего была хорошо подуманная вербовочная операция. И все опять упиралось в деньги. Капплер при встрече с Куртной сообщил эстонцу, что ему нужен компетентный и информированный человек, который мог бы составлять ежемесячный обзор отношений Ватикана и Германии на основе материалов прессы. Куртна согласился. Ему выделили уже привычные 2 тыс. лир ежемесячно. И он снова мог заняться любимым делом: изучать документы в ватиканской библиотеке. И параллельно, общаясь с разными людьми в Ватикане, получать важную для СССР информацию и передавать ее в Москву через связников и радистов. Он не знал, что радист перевербован немцами и копии всего, что поступало через него в НКВД, в тот же день ложились на стол Капплера.

У Капплера были еще два осведомителя, работавшие в библиотеке Ватикана: ученый по фамилии Энгельфрид, который передавал информацию через переводчика Капплера, Отто Лехнера, и некая фрау Кюн-Штайнхаузен. Но их эффективность была на порядок ниже, чем у Куртны.

Опытный и умный оберштурмбаннфюрер Герберт Капплер умело использовал Куртну как канал дезинформации. Во время частных «доверительных» бесед он сообщал эстонцу ложные сведения, которые тот передавал в Москву. В НКВД до поры до времени ни о чем не подозревали.

Куртна обрастал новыми источниками информации. В Москву он передает в феврале 1942 года копии трех важных докладов из аппарата Святого престола. Это отчет о политике Ватикана в отношении России, доклад о работе Иезуитского информационного бюро по словацким и чешским делам, а также доклад о предполагаемой подпольной радиосвязи между Ватиканом и украинскими католиками. Через некоторое время в НКВД ушла информация о роли иезуитов в Ostpolitik Ватикана, о поступлении писем из Литвы в Информационное бюро Святого престола (агентство, созданное формально для помощи военнопленным, но, по сути, выполнявшее секретные разведывательные функции). Копии всех документов лежали на столе Капплера.

Куртна, владеющий многими языками, занимался переводами документации Ватикана, касающейся позиции папы Римского в отношении СССР, гитлеровской Германии, США и Великобритании. Со временем он обзавелся еще одним важным источником информации: подружился с Марио Брином, личным помощником Джованни Монтини (будущего папы Павла VI). Словом, Куртна становился все более и более ценным агентом для Москвы и (о чем он пока не знал) для Берлина.

В рассекреченном документе ЦРУ говорится о том, что оберштурмбаннфюрер SS Герберт Капплер «успешно использовал Ватикан в качестве источника информации, завербовав сотрудника библиотеки». Фрагмент документа с сайта www.cia.gov

Куртна дорого заплатил: он официально подписал контракт с оберштурмбаннфюрером и обязался работать на VI управление РСХА (внешняя разведка). Теперь это было уже прямым предательством. Александр получил от Капплера задание добыть информацию о тайных контактах папы Римского с союзными войсками на юге Италии. При этом Капплер пригрозил Куртне, что в случае неподчинения или срыва задания он обнародует документы допросов в SIS, где тот «наговорил много лишнего». Возможно, эстонец под давлением и угрозами дал показания о своих связях не только с немцами, но и с НКВД (документы не сохранились, чуть позже скажем почему).

Куртна вернулся в лоно привычной жизни: наука, переводы. Перевербованный советский радист продолжал передавать в Москву дезинформацию Капплера и «отредактированные» оберштурмбаннфюрером сообщения о ватиканских делах. Куртна, казалось, крепко подвис на крючке у Капплера. Но ему опять повезло. В это время у него сложились теплые отношения с некой фрейлейн Шварцер, секретаршей Капплера. По просьбе Александра она уничтожила кое-какие компрометирующие Куртну документы, которые Капплер изъял в тюрьме Реджина Чели. Компромат сгорел в камине фрейлейн Шварцер под дружеский звон бокалов с шампанским, которые сомкнули Куртна и секретарша его германского работодателя. Дружба (как минимум) фрейлейн и Александра была столь крепка, что Шварцер предложила Куртне более выгодный и интересный вариант работы, чем у ее шефа. Тогда впервые прозвучало имя Эллинга.

Новый начальник

Речь шла о Георге Эллинге, дипломате, ученом, писателе, исследователе жизни святого Франциска Ассизского. После службы в армии во время Первой мировой войны Георг Эллинг поступил в бенедиктинский монастырь и был рукоположен в священники, но все же предпочел в дальнейшем мирскую жизнь. И стал (о чем Куртна узнает позднее) не просто ученым, но и профессиональным разведчиком под дипломатическим прикрытием. В Ватикане он занял влиятельный пост в посольстве Германии. У него были сложные, профессионально ревнивые отношения с Капплером. В конце концов Эллинг «отбил» у Капплера эстонца (в качестве источника информации).

Прибывший из Берлина историк (так его представила фрейлейн Шварцер), Эллинг искал научного сотрудника со связями в Ватикане, владеющего немецким, итальянским и латынью. Куртна соответствовал всем этим требованиям и был нанят. Впервые Эллинг встретился с Куртной в январе 1944 года в номере отеля Maestoso. Позже, после своего ареста, Куртна пытался убедить следователей американской военной контрразведки, что этот визит был не чем иным, как просто переговорами о трудоустройстве.

Переговоры в отеле прошли удачно. Для начала Эллинг поручил Куртне сделать обзор нескольких итальянских книг, имеющих отношение к его исследованиям по истории германо-ватиканских отношений. Куртна, возможно, радовался тому, что больше не имеет дело с Капплером. Но через полгода эстонец обнаружил, что его новый работодатель не лучше прежнего: он тоже оберштурмбаннфюрер и использует радиостанцию римского отделения гестапо для отправления отчетов в ведомство главы немецкой внешней разведки Шелленберга. Словом, Куртна продолжал быть частью шпионской паутины рейха.

К этому времени становилось все яснее, что Германия войну проигрывает, а потому перед Эллингом ставилась задача создать агентурную сеть, которая продолжила бы работать на немцев после освобождения Италии англо-американскими союзниками.

Эллинг выстроил крепкие и разветвленные шпионские сети. Один из сегментов этой сети – «церковная группа» собирала информацию о Ватикане и церковных кругах Рима. Куртне было присвоено кодовое имя Ульрих. Эллинг завербовал также некоего монсеньора, работавшего в Конгрегации по делам епископов, двух священников-иезуитов. Один получил назначение в Руссикум, а другой, выпускник этого колледжа, был распределен в архив при штаб-квартире иезуитов. Известно также о поставлявших информацию немцам трех монахах-бенедиктинцах, служивших в штаб-квартире их ордена на Авентинском холме за Тибром. В группу Эллинга входили еще финский и шведский журналисты, а также бывший югославский дипломат.

Напомним, что если Италия была союзницей гитлеровской Германии, то Ватикан сохранял нейтралитет. Этим и объясняется повышенный интерес ведомства Шелленберга к этому крошечному, но очень влиятельному государству.

Книга кодов как индульгенция?

После высадки американцев на юге Италии страна как бы разделилась на две половины: одна после краткого перемирия со странами антигитлеровской коалиции затем полностью перешла на сторону союзников, вторая оставалась верной Гитлеру. Немцы продолжали контролировать северные и центральные регионы Италии. Но американцы и англичане при поддержке итальянских партизан стремительно приближались к Риму. В июне 1944 года итальянская столица была освобождена от нацистов и фашистов.

В изменившихся обстоятельствах немецкий посол в Ватикане не захотел больше видеть оберштурмбаннфюрера Эллинга в своем ведомстве и исключил его из списка дипломатов. Лишившись дипломатической «крыши», Эллинг 5 июня был взят в плен союзниками. Его сеть по понятным причинам рухнула.

Куртна заметался. Он не знал, что делать в этой ситуации. Его рабочее место в библиотеке Ватикана пустовало, надо было думать о спасении жизни. И снова помогла фрейлейн Шварцер. За пять дней до ареста Эллинга она сообщила Куртне, что из Берлина для Эллинга доставлена дипломатической почтой книга новых секретных кодов для связи. И она готова ему эту книгу вручить.

С этим подарком, присовокупив к нему имена агентов и радистов нескольких немецких разведывательных сетей, Александр поспешил на встречу со своим другом монсеньором Марио Брини из Папского государственного секретариата. Он попросил Брини немедленно передать эти материалы советским представителям. Монсеньор поручение выполнил.

Материалы были немедленно переправлены в Москву, где их оценили по достоинству: там были имена Эллинга, Капплера, а также некоего Альфредо, инженера, который возглавлял две группы информаторов из шести человек. Другой группой из восьми информаторов руководил, согласно доставленным на Лубянку материалам, некто Аттилио. В похищенном списке значились трое радистов, которые, как предполагалось, будут обслуживать дежурные сети германской внешней разведки после окончания войны. В НКВД поначалу показалось, что советский разведчик Куртна снова активизировался после некоторого простоя.

Вероятно, Куртна ожидал, что его начнут искать советские представители. Но вместо этого 6 июня (на следующий день после того, как американские войска заняли итальянскую столицу) в римском парке Вирджилиано он был арестован агентами SIS. Причем, что любопытно, теми же самыми двумя офицерами итальянской секретной службы, которые схватили его на железнодорожном вокзале Рима в 1942 году. Только теперь «старые знакомые» служили уже новой власти, сражавшейся вместе с союзниками против Гитлера, а сама SIS понемногу начинала становиться филиалом американских спецслужб.

Куртна снова оказался в тюрьме Реджина Чели. На первом допросе ему показали его расписки, изъятые после обыска в бывшем римском отделении гестапо. Перед сотрудниками британской и американской контрразведок предстал 29-летний мужчина, свободно говоривший на нескольких языках. Но говорили в основном по-немецки, так как Куртна обвинялся в шпионаже в пользу рейха.

Неожиданно для контрразведчиков Куртна заявил, что он советский гражданин. В докладе британской разведки от 5 августа 1944 года указывалось, что посольство СССР было проинформировано о заявлении Куртны, после чего в тюрьме Реджина Чели появился некто Мицкевич, который представился юридическим советником Куртны. Мицкевич предупредил Куртну по-русски, чтобы он не болтал слишком много с союзниками. Но тот ослушался (частично) и передал союзникам данные о немецкой сети в Риме и Ватикане. Это была та же самая информация, которую Куртна через Брини доставил вместе с книгой секретных кодов в российское посольство.

В середине августа англичане и американцы узнали от представителей советской контрразведки, что Куртна по национальности эстонец и действительно был отправлен из СССР в Италию с разведывательной миссией. При этом советские представители не возражали против того, чтобы союзники продолжали допрашивать Куртну, который был вынужден рассказать о своих связях с немецкой разведкой.

21 августа 1944 года было принято решение об экстрадиции Куртны в СССР. В начале октября двойного агента и его жену увезли в Москву, где они были арестованы и ожидали суда.

Военный трибунал учел заслуги Куртны перед советской разведкой (как ни крути, они тоже были) и не приговорил его к высшей мере, а присудил ему длительный срок заключения, который он отбывал в Норильске. В 1954 году Александр был освобожден, вернулся в Эстонию. До конца жизни он занимался переводами на эстонский язык классики и детских сказок. Мемуаров он не оставил: было ему и чем гордиться, и чего стыдиться. Он умер в 1983 году в Таллине.