Как империя установила в церкви единомыслие

Пока император Константин не выступил в роли арбитра, богословам не удавалось достичь согласия. Василий Суриков. Первый Вселенский Никейский Собор. 1877. ГТГ

Формальным поводом для созыва Собора стала ересь пресвитера Ария, которая возникла и стала достаточно быстро распространяться после подписания Константином Миланского эдикта в 313 году – документа, положившего конец гонениям на христианство и провозглашавшего религиозную терпимость на всей территории Римской империи. Арий и его последователи утверждали, что Иисус Христос сам был первым творением Бога-Отца и неединосущен ему. Часть церквей подхватили это учение, а часть – выступили против, что грозило расколом. Одним из оппонентов Ария выступил его же учитель епископ Александр Александрийский. Он обвинил Ария в богохульстве, провозглашая божественность Христа и его единосущность Богу-Отцу.

Горячий диспут двух богословов затронул весь христианский мир и дошел до императора Константина. Тот лично вступил в переписку со спорщиками. Однако не искушенный в богословии император так и не смог самостоятельно разобраться в вопросе и вначале предложил сторонам просто примириться: «Итак, возвратите мне мирные дни и спокойные ночи, чтобы и я наконец нашел утешение в чистом свете, отраду в безмятежной жизни». Когда же стало понятно, что примирение сторон невозможно, император решил вынести спор на соборное обсуждение.

I Вселенский, или Никейский, собор длился более двух месяцев. Число его участников историками определяется по-разному. Кто-то называл цифру в 250 епископов, кто-то – в 318. К тому же, по утверждению очевидцев тех событий, несмотря на то что в западной части империи было порядка 800 епископских кафедр, она была представлена минимально: по одному епископу из Испании, Галлии (сегодня территория Франции), Африки, Калабрии. Папа Римский Сильвестр отказался лично принимать участие в Соборе и направил легатов, двух пресвитеров. Несмотря на то что ариане на собрании были в меньшинстве – не более 20 епископов, простыми отсылками на Священное Писание опровергнуть их учение не удалось. Тогда-то Константин предложил принять единый для всех христиан тезис, добавив «единосущен Отцу» к характеристике Сына. Отныне благодаря императору Сын и Отец официально стали почитаться единой божественной сущностью. Этот постулат обрел статус Никейского символа веры и был утвержден в качестве такового 19 июня 325 года. Все, кто воспротивился ему, в том числе и арианские епископы, были объявлены еретиками и отлучены от церкви. Книги Ария были в тот же день сожжены.

Помимо прочего в ходе Собора было принято 20 канонов церковного управления и дисциплины, а также решен вопрос о дне празднования Пасхи. До этого торжество Воскресения Господня в восточных церквах отмечалось одновременно с иудейской Пасхой. Постановление Никейского собора гласило: «Все восточные братья, прежде праздновавшие Пасху вместе с иудеями, отныне будут праздновать ее согласно с римлянами». Один из ранних отцов церкви Епифаний Кипрский пояснял: в определении дня празднования Пасхи в соответствии с постановлением I Вселенского собора следует руководствоваться тремя факторами: полнолунием, равноденствием, воскресением. По мнению многих богословов, это ознаменовало окончательное размежевание христианства и иудаизма.

Не все участники Собора были довольны вмешательством императора в богословские сферы. Однако Константин безапелляционно заявил: «Вы – епископы внутренних дел церкви, я – поставленный от Бога епископ внешних дел». Вплоть до своей кончины в 337 году он позволял себе достаточно грубо вмешиваться в дела церкви.

Впрочем, в свете всего вышеописанного любопытно другое. Сам император принял христианство только на смертном одре. А крестил его... близкий друг и сподвижник Ария архиепископ Евсевий Никомедийский. Ария же Константин реабилитировал еще в 328 году по просьбе своей сестры Флавии Юлии Констанции, которая сочувствовала ниспроверженному проповеднику.