Апостольский императив Александра I

Христианские начинания Александра I ненадолго пережили его либеральные реформы. Джордж Доу. Портрет Александра I. 1826. Петергоф

«Сообразно с обычаями нашей Греческой церкви меня приучили формально повторять утром и вечером известные заученные молитвы, но этот обычай, нисколько не удовлетворявший потребностям моего религиозного чувства, скоро надоел мне. Случалось между тем не раз, что я, ложась спать, живо чувствовал в душе свои грехи, и возникавшее при этом сердечное раскаяние пробуждало во мне потребность встать с постели и среди ночной тиши броситься на колена, чтобы со слезами просить у Бога прощения и силы для большей бдительности над собою на будущее время. Но при отсутствии нравственной поддержки я стал реже и слабее чувствовать в себе эти спасительные движения благодати; вместе с мирской рассеянностью грех стал более и более владычествовать в моей душе. Наконец в 1812 году Господь снова призвал меня по любви и милосердию Своему, и прежние движения благодати возобновились в сердце моем с новою силою. В это время одно благочестивое лицо посоветовало мне приняться за чтение Священного Писания и дало мне в руки Библию, которой я до тех пор никогда еще не видал. Я пожирал Библию, находя, что слова ее вливают новый, прежде никогда не испытанный, мир в мое сердце».

«Благочестивым лицом», предложившим царю читать Библию, был князь Александр Голицын (1773–1844). Оказавшись по настоянию царя на посту обер-прокурора Святейшего синода, Голицын начал изучать Евангелие просто по долгу службы, но стал ревностным христианином.

Россия входит в Библейское общество

Учреждение в России в 1813 году Библейского общества на межконфессиональной основе было частью либеральной внутренней политики Александра I. Царь становится покровителем и одним из самых активных членов общества. Он предоставляет для его нужд дома в Петербурге и Москве, жертвует большие суммы денег, отдает приказы по воинским частям о закупках экземпляров Священного Писания.

Радуясь успехам дела библейского просвещения, царь в феврале 1816 года «по собственному движению сердца изустно повелел президенту общества предложить Святейшему синоду искреннее и точное желание его величества доставить россиянам способ читать Слово Божье на природном своем российском языке». Исполняя царскую волю, сотрудники общества под руководством одного из главных кураторов перевода, тогдашнего ректора Петербургской духовной академии митрополита Филарета (Дроздова) издают в 1819 году Четвероевангелие, а через два года весь Новый Завет с параллельными текстами: славянским и русским. В 1823 году выходит Новый Завет исключительно на русском языке.

При покровительстве и личном участии царя общество к 1824 году смогло открыть 89 отделений по всей Российской империи и распространить почти 450 тыс. экземпляров Священного Писания. По другим данным, к этому времени было распространено 876 тыс. Библий на 41 языке народов империи.

По указу царя от 14 октября 1817 года в России создается Министерство духовных дел и народного просвещения. Возглавил новую госструктуру президент Библейского общества князь Александр Голицын. В указе отмечалось, что министерство предназначено для «восстановления живой и сознательной веры народа – через распространение грамотности вместе с распространением Писания». Новое начинание принесло не только положительные плоды, но и отрицательные. Как это часто бывает в России – инициативы, идущие сверху, местным чиновничеством доводятся до абсурда. Отдельные лица, облеченные властью, взялись с неразумным усердием насаждать клерикализм в учебных заведениях, что приводило к конфликтам, к отстранению от преподавательской деятельности некоторых почтенных профессоров.

Перегибы и конфликтные ситуации на местах не останавливали царя в стремлении воплотить библейский дух в жизнь своих подданных. С 30 августа 1814 года в стране действовал специальный царский указ о реформе духовных училищ. Учебные программы предписывалось строить так, чтобы «образовывать внутреннего человека». В 1818 году Александр одобрил предложение Голицына вменить приходским священникам проведение катехизаторских бесед, «дабы преодолеть невежество и суеверия, распространенные в народе». Царь поддержал в 1819 году реализацию большого проекта по развитию христианской благотворительности. При его непосредственном участии было открыто Императорское человеколюбивое общество для духовной и материальной помощи заключенным.

Священный Евросоюз

Александр I желал привнести идеалы Евангелия и в международные отношения. Начиная с мая 1813 года царь вынашивал идею Священного союза, особого международного пакта. В основе проекта лежала мысль о том, чтобы призвать «царей земных сложить свои венцы к ногам Царя Небесного». Через два года Александр собственноручно составил и во время работы Венского конгресса предложил верховным правителям Австрии, Пруссии и России заключить договор. Текст, начинающийся со слов «Во имя Пресвятой и Нераздельной Троицы», содержал неожиданные для политических документов призывы и обязательства: «Соответственно словам Священных Писаний, повелевающих всем людям быть братьями, три договаривающихся монарха пребудут соединены узами действительного и неразделенного братства и, почитая себя как бы единоземцами, они во всяком случае и во всяком месте станут подавать друг другу пособия, подкрепления и помощь; в отношениях же к подданным своим они, как отцы семейств, будут управлять ими в том же духе братства, которым они одушевлены, для охранения веры, мира и правды».

26 сентября 1815 года три монарха поставили свои подписи под соглашением. Позже, 25 декабря того же года, в России вышел специальный царский Манифест о заключении Священного союза. Суть его выражалась следующими словами: «Мы, совокупно с их величествами, австрийским императором Францем I и королем прусским Фредериком Вильгельмом, пришли к поставлению между нами союза (приглашая к тому же и прочие христианские державы), в котором обязуемся мы взаимно, как между собою, так и в отношении к подданным нашим, принять единым ведущим к оному средству правило, почерпнутое из словес и учения Спасителя нашего Иисуса Христа, благовествующего людям жить аки братьям, не во вражде и злобе, но в мире и любви. Мы желаем и молим Всевышнего о ниспослании благодати Своей, да утвердится Священный союз сей между державами, к общему их благу». По указанию Синода текст манифеста зачитывался во всех православных храмах России, а священникам предписывалось произносить специальные проповеди по содержанию данного документа.

Первое полное издание Нового Завета на русском языке стало значимым плодом деятельности Библейского общества. Страница первого издания Нового завета на русском языке. СПб. 1823

Безусловно, нельзя идеализировать влияние Священного союза на жизнь европейских народов. Случалось, что хитрые дипломаты использовали договор для достижения своекорыстных расчетов и узкополитических целей. Монархи вынуждены были применять военную силу для усмирения революционных выступлений в других странах, исходя из союзнического долга. Хватаясь за негативные примеры, многие историки давали узкую, одностороннюю оценку Священному союзу и мотивам тех, кто к нему присоединился. Однако при всех негативных последствиях нельзя упускать из вида саму идею, сам дух, заложенный изначально в документе, инициированном русским царем. Примечательный ответ на односторонние толки о значении Священного союза давали некоторые деятели мировой культуры. Резкая отповедь принадлежит Иоганну Гете, высказанная им в 1827 году: «Миру необходимо ненавидеть что-нибудь великое, что и подтвердилось его суждениями о Священном союзе, хотя еще и не задумывалось ничего более великого и более благодетельного для человечества! Но чернь этого не понимает. Величие ей нестерпимо».

Как Александр возлюбил врагов

Дух Священного союза, инспирированный прежде всего Библией, пребывал в сердце и разуме Александра I задолго до его официального заключения. В ходе суровой военной кампании русский царь часто руководствовался не холодными тактическими расчетами, но благородными чувствами. Зимой 1812 года Александр, к удивлению военачальников, иногда давал распоряжения о том, чтобы пленных французов хорошо кормили, лечили и обогревали. Встретив однажды в смоленских лесах заблудившихся и продрогших солдат армии Наполеона, царь посадил их в свои сани и отвез на ближайший постоялый двор. В марте 1814 года, перед вхождением в Париж, обращаясь к русским воинам, Александр говорил: «Неприятели, вступая в середину царства нашего, нанесли нам много зла. Не уподобимся им: человеколюбивому Богу не может быть угодно бесчеловечие и зверство».

Беседуя с прусским епископом Эйлертом в 1818 году, царь отметил: «Священный союз вовсе не наше дело, а дело Божие… Нужно предоставить каждому христианину испытать на себе действие Слова Божия… Конечно, воздействие его на людей крайне разнообразно, но в этом разнообразии кроется единство, и вот главное условие преуспеяния церквей и государств. Теперь я познал Бога, каким открывает Его Священное Писание; теперь я понял и понимаю Его волю и Его закон. Во мне созрело и окрепло решение посвятить себя и свое царствование прославлению Его. С тех пор я стал другим человеком; спасению Европы я обязан своим спасением и освобождением».

Не случайно время правления Александра I отмечено небывалой веротерпимостью. Учение Библии о свободе воли и личный опыт общения императора с верующими самых разных направлений помогали ему формировать в русском обществе уважительное отношение к инакомыслящим. «Какое вам до того дело, кто как молится Богу. Каждый отвечает Ему в том по своей совести. Лучше, чтоб молились как бы то ни было, нежели вовсе не молились», – писал Александр рижскому губернатору маркизу Паулуччи в 1818 году. Министерство духовных дел и народного просвещения наблюдало за обеспечением равноправия для всех религиозных течений. А в Цензурный устав даже была внесена специальная статья о запрете на критику какого-либо вероисповедания. «Всякое творение, в котором под предлогом защиты или оправдания одной из церквей христианских порицается другая, яко нарушающее союз любви, всех христиан единым духом во Христе связующий, подвергается запрещению», – гласил устав.

Реорганизация двух департаментов (Духовных дел и Народного просвещения) в один была призвана провести в общество идею о том, что «между наукою о Боге и прочими науками должна существовать связь». Это положение вызвало бурное развитие образовательных учреждений в России. Александр содействует открытию ланкастерских школ (названы по имени их основателя английского квакера Джозефа Ланкастера, где могут обучаться дети разных сословий). На уроках по Закону Божьему в них основательно изучали Библию без приложения конфессиональных толкований.

При Александре открылись университеты в Петербурге, Харькове, Казани. Знаменитый Царскосельский лицей, восстановленная Академия наук – тоже результат его политики.

В начале третьей декады века обстановка в России складывается таким образом, что Александру пришлось пойти на сворачивание реформ по дальнейшему библейскому просвещению и демократизации страны. Круг друзей императора с благородными порывами и демократическими устремлениями стал редеть. Вокруг князя Голицына и других активистов Библейского общества плелись нескончаемые интриги. На царя и его единомышленников-реформаторов обрушился невыносимый вал критики и противодействия всякого рода новациям. Крайне консервативная часть высшего духовенства открыто возмущалась тем, что Голицын запрещает осуждать другие религиозные конфессии, содействует распространению библейских книг на русском языке, дозволяет печатать богословские сочинения неправославных авторов. Священники, привыкшие к рутинному отправлению религиозного культа, были резко недовольны требованиями Голицына об увеличении доли проповеди в богослужении, повышении грамотности, реформе духовных училищ.

Напористые и беззастенчивые противники нововведений добились своего. Дальнейший перевод библейских книг был приостановлен. Библейское общество в 1826 году, уже при новом императоре, закрыли. Путем ловких интриг Голицын был отстранен от руководства Библейским обществом и Министерством духовных дел и просвещения. А в мае 1824 года и само министерство было ликвидировано.

В ближайшее окружение царя проник граф Аракчеев (1769–1834), сумевший завоевать доверие монарха. Этот исполнительный, но ограниченный чиновник запугивал императора заговорами, революциями. Утомленный жизнью, Александр прислушивался к царедворцу, постепенно отдавая ему бразды правления. Просвещенные люди России вновь оказались в немилости.

Ни крепостники-дворяне, ни консервативное священноначалие, ни бюрократы-чиновники не были заинтересованы в библейском просвещении народа и каких-либо демократических свободах. Заветные мечты Александра о преобразовании России в соответствии с библейскими духовными ориентирами наталкиваются на противодействие со всех сторон. Постепенный слом реформ оказался неизбежен.