Утешение в Глупости

Ради духовной свободы Эразм отказался и от кардинальского сана, и от соблазна Реформации.  Квентин Массейс. Портрет Эразма Роттердамского. 1517. Национальная галерея старинного искусства, Рим

Эразма звали профессорствовать в Кембридж и Оксфорд. Он отправился в Кембридж – преподавать богословие и греческий язык.

Подготовив критические издания Нового Завета и сочинений отцов Церкви, прокладывая путь к торжеству рационального познания, он противился схоластике, отрицающей научный подход. «В свой дикий век на варварство восстал», – писал о нем англичанин, поэт XVIII века Александр Поуп.

Еще при жизни Эразма работы его переиздавались без счета, и он достиг удивительной популярности. В центре его внимания был не Бог, а человек. Возвысить человеческое и стало целью Эразма. Жизнь по Евангелию предполагалось обогатить античной образованностью. Переписываясь с учеными разных стран, он возвел гуманизм на небывалую высоту.

Обнажая пороки церкви, Эразм готов был к разительным оценкам, но «старался умерить всячески слог». Умеренность ему виделась ценностью.

«Вся жизнь христиан… переполнена… безумствами, а священнослужители… их… поощряют, ибо знают отлично, как это увеличивает их доходы», – читаем в «Похвале Глупости». Пришлось развенчивать и «вздорные теологические хитросплетения». От «всей… чепухи головы у богословов… распухли… свое невнятное бормотание почитают признаком глубокомыслия, недоступного уразумения толпы». Есть и о монахах, навлекших «на себя такую единодушную ненависть», что даже встреча с ними «почитается за дурную примету». Между тем сами «льстивые братцы», продолжал Эразм, «вполне собою довольны… уверены, что высшее благочестие состоит в строжайшем воздержании от всех наук и лучше всего – вовсе не знать грамоты… Своей грязью, невежеством, грубостью и бесстыдством эти милые люди, по их собственному мнению, уподобляются в глазах наших апостолам». Не от того ли, самоуверенные, они «не опасаются ни вина, ни прикосновения к женщинам»? Более того, «вертятся» вокруг богачей, дабы улучить хоть что‑то «от неправедно нажитых богатств». Проведя пять лет в монастыре, Эразм стал знатоком нравов монашества.

По первое число досталось в «Похвале» и высшему духовенству: «Епископы не только соперничают с государями в пышности, но иногда и превосходят их… почти все… пасут только самих себя». Но «подобает ли богатое достояние тем, кто пришел на смену нищим апостолам?» – вопрошал Эразм, предоставляя читателям самим в этом разобраться.

Понимая, какой груз лежит на плечах первосвященника, не желая примыкать к извратителям христианства, Эразм отказался от кардинальского сана, предложенного ему папой Римским Павлом III, ставшим, как ни парадоксально, поклонником обличителя церкви.

Коснулся он и первосвященников: «Они мнят, будто в совершенстве исполняют закон Христов, надев на себя… почти театральный убор, присвоив титулы… святейшего… разыгрывая роль верховных епископов». Мотивы тоже объяснены: «...лить слезы некрасиво и женоподобно; жить в бедности – грязно; оказаться побежденным постыдно и недостойно… умирать – неприятно, а быть распятым – позорно. Остаются… сладкие словеса…» Но вряд ли и этим «святейшие» перегружены, препоручая апостольские труды епископам, утверждал Эразм. И вот беспощадная сентенция: «Если прельщают тебя церковные почести и доходы, то знай, что осел или буйвол скорей достигнут их, нежели мудрец».

Рассуждение доходит до совсем неожиданного итога. Христианская вера, какой она стала, сказано в «Похвале Глупости», «по‑видимому… с мудростью совершенно несовместна». Глупость – во «внешнем» христианстве, в слепой преданности обрядам, превращении их в механический культ. Со слов Эразма, «вредят чистоте культа» и иконы, «ибо дураки и тупицы чтут иконы усерднее, чем изображенных на них святых…» Следует вывод: «Глупость создает государства, поддерживает власть, религию, управление и суд».

Эразм не сомневался: сила христианства в духе, а не церемониях, выгодных духовенству. Ритуалы лишь затмевают лучшее в религии. Он осуждал не само христианство, а победившую языческую его «редакцию», сделавшую идолом внешнее и суетное как на Западе, так и на Востоке.

Гений Эразма Роттердамского был несомненен даже для современников, вот только год его появления на свет – предмет разночтений. Согласно одной из версий, 28 октября исполняется 550 лет со дня рождения этого титана мысли.