Анафема в пустоту

Трагедию октября 1993 года не предотвратили ни молитвы верующих, ни «слезные мольбы» патриарха. Фото из архива «НГ»

В первые годы после провозглашения государственного суверенитета Российская Федерация мучительно искала себя. Место в новой жизни завоевала до- и межреволюционная символика: в жизнь страны вернулись императорский герб и триколор Российской республики, а «Патриотическая песня» Глинки сменила (как выяснилось, ненадолго) советский гимн. Но главным, пожалуй, институтом, связавшим Россию новую с Россией исторической, стала Русская православная церковь. Кредит доверия к ней был поистине огромен, и очень скоро ей предстояло вернуть его с процентами.

К октябрю 1993 года со сложившимся в стране двоевластием не хотели мириться ни Верховный совет (ВС), считавший экономические реформы политики «шоковой терапии» провальными, ни президент Борис Ельцин, которому казалось, что устаревшая Конституция связывает президента по рукам и ногам. Опубликованный 21 сентября указ 

№ 1400 о роспуске Съезда народных депутатов и Верховного совета президиум ВС отказался выполнять. Начавшийся на следующий день Съезд народных депутатов признал действия президента государственным переворотом. У здания парламента начался бессрочный митинг его сторонников. Конституционный суд констатировал невозможность рассудить конфликт президента и ВС из-за того, что получить из здания парламента необходимые документы было невозможно – их не пропускало вооруженное оцепление. Между демонстрантами и милицией начались стычки, закончившиеся на следующий день танковым обстрелом Белого дома.

Но в предшествовавшие этому дни между противостоявшими в Москве сторонами шли переговоры за стенами Свято-Данилова монастыря. Первое примирительное, хотя и явно поддерживающее президентский курс телеобращение патриарх Алексий II опубликовал еще в марте 1993 года. «Должен быть найден компромисс между властями для того, чтобы сохранить страну. Если компромисс не будет найден, то это чревато для России самыми опасными последствиями, может пролиться кровь, может начаться гражданская война. И я призываю всех вас найти компромисс. Президент предложил проведением голосования второй раз выразить ему доверие или недоверие. Это единственный путь к избранию нового парламента и избранию президента. Это путь компромисса, который даст возможность вывести нашу страну из того кризиса, в котором она сегодня находится», – гласило оно. Осенью патриарх прервал свой визит к представителям Русской православной церкви заграницей в Сан-Франциско и, вернувшись в Россию 28 сентября, опубликовал новое воззвание к противоборствующим сторонам, в котором предложил им посредничество церкви.

«Я слезно умоляю стороны конфликта: не допустите кровопролития! Не совершайте никаких действий, могущих разрушить донельзя хрупкий мир! Не пытайтесь решить политические проблемы силой! Не предавайтесь безумию, не переставайте уважать человеческое достоинство друг друга! Имейте мужество не поддаваться на какие угодно провокации, как бы больно они не задевали вас!.. В нынешний сложный момент надо милосердно относиться к любому человеку. Никакие политические цели не могут препятствовать обеспечению находящихся в Белом доме людей медикаментами, пищей и водой, медицинской помощью. Нельзя допустить, чтобы физическое истощение спровоцировало людей на неконтролируемые насильственные действия», – воззвал религиозный лидер. Экстренно собравшийся в это время Синод, воодушевленный тем, что стороны согласились на миротворческое предложение церкви, принял собственное постановление: поднявшие руку на беззащитных и пролившие невинную кровь будут преданы анафеме. Под ним стояла и подпись нынешнего патриарха, а тогда – митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (Гундяева). Но единственным, чего достигли переговоры в монастырских стенах, были соглашения о «недопущении физического истощения людей» в Белом доме, восстановлении его жизнеобеспечения и допуске внутрь представителей прессы. Последние слова патриарха на третий день переговоров – «мы уже убедились за эти последние дни, что и призывы церкви не достигают тех, кто применяет насилие и готов расширить противостояние и кровопролитие» – подвели их печальный итог.

3 октября 1993 года в Москве начались уличные бои, а в город вошли танки. На следующий день, после обстрела из орудий и пожара, защитники Верховного совета сложили оружие.

О количестве жертв короткой гражданской войны до сих пор идут споры – самые скромные оценки говорят о полутора сотнях убитых. Церковная дипломатия, не сумевшая остановить кровопролитие в 1917 году, не смогла обуздать стихию противостояния и спустя 76 лет, и даже анафема пролившим кровь сограждан осталась только грозным предостережением, не повлекшим за собой никаких последствий. Русской церкви, казалось, полноправно вернувшейся в жизнь государства, так и не удалось стать для него моральным арбитром, и этот факт тоже закрепила патриаршая молитва 4 октября 1993 года – «по грехам нашим Господь попустил совершиться трагедии».