Вместо братства – братоубийство

В журнале баптистов «Слово истины» большевистский переворот был воспринят неоднозначно.

Большевики, захватившие власть в России в результате Октябрьского переворота, первый и основной удар нанесли по Православной церкви. И это вполне объяснимо. Ведь православие считалось идеологической опорой царского самодержавия. Кроме того, в православных храмах было чем поживиться, там содержалось немало дорогостоящих материальных ценностей. После выхода в январе 1918 года «Декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви» власть отобрала 6 тыс. храмов и монастырей.

Если на Православную церковь большевики смотрели как на источник материальных ресурсов, то протестантские общины таковыми не располагали. У большинства из них не было даже своих молитвенных домов. А при царском режиме часто случалось так, что в одних и тех же тюремных казематах отбывали сроки революционеры и активные члены протестантских общин. В связи с этим у некоторых церковных и светских историков сложилось впечатление, что протестанты с приходом большевиков к власти переживали некое «золотое десятилетие», пользуясь благоденствием и свободой.

«Золотое десятилетие» 

и красный террор

В самые первые годы правления партии большевиков массовых гонений на протестантов не было, но на местах часто вспыхивали серьезные конфликты. Тогдашний баптистский журнал «Слово истины» в апреле 1918 года поместил слезное письмо крестьянина Ивана Шкуренкова из села Акуличи Орловской губернии: «К празднику Пасхи мы убрали нежилой дом для нашего назидания. И вот явились люди, которые что есть мочи стучали в колотушки и всех нас поносили. В ночь со второго на третий день Пасхи повыбили рамы и стекла в доме, стены вымазали дегтем. И мы были как агнцы среди разъяренных волков. Меня и других братьев повезли в волостное управление. Встретившие нас в волости всячески поносили имя Божье, кричали: пострелять их! А комиссар вынес решение: лишить нас хлебного пайка и выслать из общества».

Многочисленные дорожные письма проповедника Василия Павлова, адресованные лидерам баптистского союза, тоже пестрят тревожными сообщениями о конфликтных ситуациях с местными властями, о частых задержаниях и арестах верующих из протестантских общин. Однако немалая часть верующих так или иначе подпала под обольщение большевистских лозунгов типа «Мир народам», «Земля крестьянам». Василий Иванов, один из авторитетных духовных лидеров, делится своими тревожными мыслями по поводу неосознанного принятия верующими новых социально-политических идей: «Многие бедные братья хотят получить землю и все счастье от социалистов, которые не признают Бога и с гордостью говорят: никто другой, а только мы сами создадим новую жизнь в России… Социал-демократ – это виденный Иоанном в Откровении зверь, выходящий из земли». Новая власть для представителей многих религиозных течений казалась тогда истинным гарантом установления полной свободы совести.

Василий Павлов еще в октябре 1917 года предупреждал, что Россию ждут ужасы гражданской войны. Фото 1923 года

Но на фоне завороженной массы звучали и трезвые голоса, которые смогли беспристрастно оценить реалии и перспективы большевистского правления. «За последнее время наши идейные вожди, а за ними рабочие, солдаты и крестьяне составили себе ложное представление о свободе, и под флагом ее мы испытали ужасы разорения Москвы и междоусобную войну, – писал Василий Павлов в журнале «Слово истины» сразу после большевистского переворота. – Хотели свободы, а одна партия большевиков, склонив на свою сторону штыки, продолжает творить насилия и ужасы, не хуже, чем во время Николая II. Хотели братства, а вместо братства – братоубийство. Ждали равенства, а вместо равенства грабежи и пожары. Словом, пока повторяется Парижская коммуна, ведущая к погибели России».

Кроме чисто духовных проблем издатели и авторы журнала не боялись затрагивать животрепещущие общественно-политические темы. Не менее определенно высказались о ближайших последствиях прихода к власти большевиков и сотрудники Павлова по журналу. «Если раньше была хоть видимая религиозность и набожность в России, то теперь их загнали в угол и стараются совсем изгнать из обихода русской жизни», – писал христианский публицист Алексей Регнилдов.

Мрачную безысходную картину рисует и другой постоянный автор журнала, Михаил Тимошенко. Вот строки из его статьи «Братоубийственный кошмар», помещенной в последнем номере за 1917 год: «Тяжело на душе: партийная узость и духовная косность принесли достойные плоды своему богу. Сотни молодых жизней, участников бойни, и множество случайных прохожих дополнили армию мертвецов. Народившись в Петрограде, ядовитые газы нетерпимости и жажды крови перекатились в Москву и целую неделю держали граждан российской республики в смертельном страхе и ужасе. Точно ураган пронесся над ними. Разрушенные здания, выбитые окна, баррикады. Партия большевиков, воспользовавшись военной силой, отняла всю власть из рук других партий. Конечно, это не конец борьбы. Недалекое будущее таит в себе еще большие ужасы новых столкновений и партийных распрей. Самое святое – вера в человека – попирается невежественной толпой. Все святыни человеческого разума, искусства оказались во прахе перед его величеством – хамом, владеющим оружием греха. Кровь убитых вопиет к совести и сердцу всех нас: довольно крови, опомнитесь! Свергнем идолов партийного недомыслия и протянем друг другу руки братского общения на основах братского единения».

Через два года после Октября Тимошенко писал: «Кровь продолжает заливать землю, свобода попала в узы партийной распри, произвол отдельных личностей не имеет предела. Свергая одного тирана, мы можем соорудить себе нового, даже еще более свирепого, который, обещая нам горы счастья, отнимет у нас и последнюю веру в возможность перерождения человека».

Молодая гвардия баптизма

В отличие от представителей старшего поколения баптистов, Василия Павлова, Михаила Тимошенко, Алексея Регнилдова и других, у молодых проповедников настроение и ожидания были не столь пессимистичными. Ленинские декреты об отделении Церкви от государства, об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям хотя и носили во многом чисто декларативный характер, но все же вскружили головы молодым руководителям протестантских общин.

Большой резонанс в мире вызвала история с флагом на Всемирном конгрессе баптистов в Стокгольме, в июле 1923 года. Российскую делегацию из 15 человек возглавлял Павел Павлов, сын «патриарха русского баптизма» Василия Павлова. Делегаты из Страны Советов пришли в замешательство, когда увидели, что среди флагов государств, участвующих в конгрессе, отсутствует флаг их страны. Они тут же заявили протест устроителям конгресса, поставив условие, что они не явятся на заседания и уедут обратно, если в зале не будет вывешен флаг. Такая непреклонная позиция удивила руководство Всемирного союза баптистов, но просьбу русских все-таки выполнили. Из посольства доставили флаг и водрузили его на вечернем заседании конгресса. С высокой трибуны международного форума Павел Павлов произносит хвалебные слова в адрес новой власти: «При советской власти объявлена полная религиозная свобода. Происходящие стеснения не носят систематического характера и объясняются условиями переживаемого момента при наличии гражданской войны». Трудно сказать, насколько искренна была эта тирада, ведь вопрос о посылке делегатов на конгресс решался в высоких правительственных кабинетах на одном из заседаний Антирелигиозной комиссии при Политбюро ЦК РКП(б). Лаконичный протокол № 14 от 20.02.1923 гласит: «Слушали: О международном съезде сектантов. Постановили: Поручить т. Тучкову (чекист, ответственный за политику в отношении религиозных организаций. – «НГР») проверить по списку лиц, приглашенных из России на съезд. Выезд за границу разрешить всем, в случае же их антисоветского поведения за границей и на съезде во время пребывания обратного въезда в Россию не разрешать».

Павлу Павлову и его соратникам очень хотелось верить в то, что эпоха преследования верующих со стороны государственной власти безвозвратно канула в прошлое. И на Всемирном конгрессе Павлов, обрадованный возможностью присутствия на столь представительном международном собрании единоверцев, умолчал о многочисленных фактах покушения на свободу совести в России. Ведь слишком откровенные высказывания грозили большими неприятностями вплоть до лишения Родины.

А неприятностей, давления и нападок разного рода уже было предостаточно. Ведь баптисты и другие протестанты не поддерживали большевистскую теорию классовой борьбы и, опираясь на новозаветные идеалы, не руководствовались принципом «око за око и зуб за зуб». Наркомат юстиции с 1919 года выпускает журнал «Революция и Церковь», где публикуется много материалов о шумных судебных процессах над служителями Православной церкви, которых обвиняют в сокрытии дорогостоящей церковной утвари, в неповиновении властям. А что же верующие протестантского исповедания?

Пролог к безбожной 

пятилетке

На страницах непартийного юридического журнала, призванного сохранять нейтралитет в вопросах религиозных верований, появляется статья заместителя наркома юстиции Петра Красикова с риторическим заголовком: «Ведают ли, что творят?». Свое боевое революционное перо Красиков обрушил на проповедников из баптистского издательства «Слово истины»: отца и сына Павловых, Тимошенко. «Можно ли честному трудящемуся человеку защищать неприкосновенность Деникина, Колчака, Врангеля и тому подобных разбойников и их банд? – ставит вопрос ребром Красиков. – Оказывается, можно и даже с видом неизмеримого превосходства над теми, кто в простоте душевной полагает, что змею надо раздавить, что бешеную собаку надо обезоружить и по крайней мере посадить в концентрацию. Оказывается, находятся люди, которые в эпоху, величайшую из всех эпох, когда наступил, наконец, тот долгожданный трудящимся человечеством час, когда вековые усилия рабочих и бедняков, овладевших, наконец, знанием и пониманием общественной механики, а главное, винтовкой и пулеметом, увенчались впервые в истории грандиозным успехом, бросать под ноги пролетариату и крестьянству предательскую проволоку и тенета, пускать в лицо ему одуряющие газы и ядовитый дым. Что преподносит редакция по поводу Колчака, Деникина, как обосновывает она свою агитацию против вооруженной защиты рабочими и крестьянами своей жизни, земли, свободы социалистической страны от натиска мировых бандитов и их наемных убийц, каким является Врангель? Оказывается, трудящимся нельзя взять на аркан, нельзя уничтожить эту бешеную собаку на том только основании, что собака эта наделена «живой душой», которую нам на земле не дано права уничтожать и которая стоит выше всех наших «желудочных интересов» и может возродиться от Слова Божия, согретая любовью, и что воззрение это якобы вытекает из недр народной души».

Примерно за полтора месяца до конгресса издательская деятельность баптистов подверглась сильному ущемлению, так что служители баптистского союза в лице Павла Павлова и Михаила Тимошенко вынуждены были направить во ВЦИК, ЦК РКП, ГПУ жалобу: «За последний год Главлит вообще выявил одну линию – не пропускать всего того, что представляют для цензурирования баптисты. Доводя об этом до сведения руководящих правительства, коллегия Союза баптистов с грустью должна констатировать, что закон о свободе совести на основании 13 ст. Конституции нарушается не только на местах невежественными агентами правительства, но и в Центре. Баптисты, пережившие гонения при царском режиме, чувствуют, что теперешняя картина нетерпимости становится очень схожей с прежней, хотя центральные власти отменяют многие незаконные действия, но количество правонарушений опережает возможность доводить о них до сведения центральной власти и добиваться их отмены».

Этот документ частично проливает свет на изменения религиозной политики, наметившиеся в 1922–1923 годах, когда партия большевиков приступила к организации широкого наступательного похода против всех религий. Во главе массовой антирелигиозной кампании были поставлены: Спецотдел при ГПУ, Союз воинствующих безбожников и Антирелигиозная комиссия при Политбюро ЦК РКП(б). На всех фронтах, включая и религиозный, большевики действовали по принципу «разделяй и властвуй». Фактически вся деятельность религиозных организаций контролировалась и направлялась партией. Используя любую возможность и не брезгуя никакими средствами, работники советских и партийных органов создавали внутрицерковные конфликты, сеяли вражду и подозрительность между верующими. Протокол № 41 от 05.12.23 заседания Антирелигиозной комиссии раскрывает закулисную работу органов на съезде баптистов по подрыву единства в рядах верующих: «Поручить т. Тучкову принять меры к тому, что в случае вынесения съездом резолюции по военному вопросу в отрицательном смысле, таковой съезд расколоть на две части… Не возражать против ареста некоторых делегатов съезда, в том числе Тихонченко с Шиловым за антисоветские действия на съезде».

Дважды подвергался аресту и тюремному заключению известный лидер отечественных протестантов Иван Проханов. 5 мая 1921 года Проханов и 47 делегатов молодежного религиозного съезда были арестованы в Твери и содержались несколько месяцев в местной бывшей монастырской тюрьме. В апреле 1923 года Проханов вновь оказался за решеткой, где, по всей вероятности, сотрудники из ведомства Евгения Тучкова заставили его изменить взгляды на христианский пацифизм.

Массовые репрессии на верующих в эпоху сталинизма были логическим продолжением борьбы Компартии «не на жизнь, а на смерть с религиозными пережитками». Развернутая в ранние годы советской власти антирелигиозная война достигла широчайших масштабов с начала 30-х, когда в стране была объявлена пятилетка безбожия. Как и следовало ожидать, основатели и активные авторы баптистского журнала «Слово истины» Павел Павлов и Михаил Тимошенко и тысячи других протестантов сгинули в ненасытном чреве ГУЛАГа.