"Новый порядок" и Русская Церковь

«Вы, священники, выступая перед русским населением, должны всячески поддерживать мероприятия, проводимые немецким командованием» – так обращались к служителям Церкви немцы, занимая советские города. На фото митрополит Пантелеимон (Рожновский) в окружении высших чинов вермахта и Национал-социалистическая Партии.
Российский государственный архив историко-политических документов (Ф. 625, Оп.1, Д. 7)

К началу Великой Отечественной войны в 1941 году русское население СССР, в особенности проживающее в сельской местности, оставалось в большинстве своем приверженным православной вере. Еще в условиях подготовки к войне разведывательные и пропагандистские службы Третьего рейха определили тот круг лиц, который, по их мнению, мог бы стать потенциальным союзником вермахта в условиях начавшихся боевых действий. К такому контингенту они относили духовенство.

«Возрождение Церкви» в зеркале нацистской пропаганды

Оккупационные власти уделяли большое внимание использованию религиозной темы в идеологической и пропагандистской работе. В прессе всячески подчеркивалось, что германский «новый порядок» несет религиозную свободу. Настойчиво рекомендовалось в проповедях и во время церковных богослужений выражать верноподданнические чувства к Гитлеру и Третьему рейху. Активно распространялась соответствующая литература, например, такая листовка-молитва: «Адольф Гитлер, ты наш вождь, имя твое наводит трепет на врагов, да приидет третья империя твоя. И да осуществится воля твоя на Земле...»

Немецкие плакаты и листовки на церковную тему, выпущенные в первые дни оккупации, строились в основном на контрасте, с активным использованием фотоматериалов. На одном листе изображались красноармейцы, выносящие церковную утварь из храма, и германские солдаты, помогающие жителям тушить их подожженные дома.

Практически в каждом городе и населенном пункте, где имелись церковные здания, население при помощи листовок созывалось немцами «на открытие Божьего храма». Все проходило под контролем оккупантов. Данная политика проводилась по ряду причин. Во-первых, открытие храмов экономически мало затрагивало интересы вермахта и Германии. Во-вторых, церковный амвон был идеальным местом для проведения пропаганды. В-третьих, это была хорошо задуманная контрпропагандистская акция, ибо в первые месяцы войны советская власть по инерции считала Церковь своим врагом.

В сентябре 1941 года вышло распоряжение немецкого командования, согласно которому все материальные затраты на содержание культовых зданий ложились на плечи местного населения. Оккупанты ограничились лишь демонстративной передачей верующим некоторых церковных ценностей, как, например, иконы Тихвинской Богоматери.

Земной поклон захватчикам Пскова

На северо-западе России была образована так называемая «Православная миссия в освобожденных областях России». В своем первом обращении к верующим она призвала всех «возрадоваться своему освобождению». Одной из первых задач данной пропагандистской структуры стала подготовка и рекомендация определенных тем для проповедей церковнослужителей. Летом 1941 года часто произносились проповеди о «надругательстве большевиков над Церковью, о несправедливости коммунистического режима, о том, что теперь русский народ сможет спокойно жить, работать и молиться Богу».

Один из немногих православных монастырей России, никогда не прекращавших своей деятельности, – Псково-Печерский. Он находится на той территории, которая с 1920 по 1940 год входила в состав буржуазной Эстонской республики. Большинство монахов в те годы были настроены крайне антисоветски, и приход немецких войск в июле 1941 года ими был встречен с большой радостью и воодушевлением.

Вскоре после прихода немцев настоятеля Печерского монастыря вызвали в военную полицию, где представитель Абвера заявил ему, что монахи обязаны помогать Германии в борьбе против общего врага – большевизма. К врагам были отнесены коммунисты, партизаны и все недовольные «новым порядком». Сразу же немецкой разведке были предоставлены списки печерских коммунистов.

22 июня 1942 года гебитскомиссар Псковского округа получил из Печерского монастыря письмо следующего содержания: «Почтительнейше имею честь Вам доложить, что 21 сего июня было совершено молебствие о даровании нашим освободителям окончательной победы над богопротивным большевизмом. Да поможет Господь Бог победоносной Великогерманской армии и ее великому вождю Адольфу Гитлеру в окончательном уничтожении безбожного коммунизма». Письмо было подписано настоятелем монастыря. Так же монастырь торжественным богослужением и крестным ходом отмечал день захвата Печер вермахтом.

Немецкие власти высоко ценили активное содействие в проведении своей политики со стороны монахов монастыря. Одна из многочисленных благодарностей была получена Печерским монастырем и от канцелярии фюрера за подарки Гитлеру к дню его рождения.

Тесные связи наладились между пронацистски настроенным русским духовенством и генералом Власовым. Последний в мае 1943 года посетил Псково-Печерский монастырь. В своем выступлении перед монахами он заявил о том, что идет воевать за свободную Россию без большевиков, и попросил настоятеля благословить его. Настоятель не только благословил его «на крестовый поход против жидо-большевизма», но и, земно поклонившись, подарил ему икону. После этого монастырь несколько раз посещали представители РОА. Перед власовцами, выстроенными возле Успенского собора, выступал настоятель. Он благословлял их «на бой с проклятыми большевиками до победы».

Советская разведка несколько раз пыталась использовать Псково-Печерский монастырь как свое прикрытие. Но все попытки внедрить туда свою агентуру под видом монахов оканчивались провалом. Игумен монастыря регулярно информировал германское командование о всех подозрительных лицах, по его информации немцы неоднократно проводили аресты.

Далеко не все священники сотрудничали с захватчиками. Многие помогали партизанам. Фото из архива автора

Создание и организация Псковской Православной миссии во многом связаны с инициативой православного духовенства из Прибалтики и, в частности, с деятельностью экзарха Латвии и Эстонии, митрополита Виленского и Литовского Сергия (Воскресенского), который в начале июля 1941 года вступил в переговоры с германским командованием, предложив отправить миссионеров «в большевистские области России». Активное содействие ему оказало СД, и уже 18 августа первые посланники прибыли в Псков. Всего их было 14 человек, в основном священники. Изначально они не получали никакой поддержки ни со стороны немецкой, ни со стороны русской коллаборационистской администрации. Дело дошло до того, что вновь прибывшие священники даже не получили продовольственных карточек. Ситуация кардинально изменилась после вмешательства отдела пропаганды и СД. Последние увидели в миссии надежного проводника своей политики. По требованию немцев миссионеры должны были не только (и не столько) налаживать церковную жизнь, но и «объяснять и указывать населению преимущества и достоинства новой, открывающейся для него жизни».

В августе 1942 года священники оккупированных районов Северо-Запада РСФСР получили секретный циркуляр от Православной миссии, подписанный протоиереем Кириллом Зайцем. В нем давались следующие задания:

1) выявлять партизан и лиц, связанных с ними;

2) среди прихожан выявлять всех тех, кто настроен против немцев и высказывает недовольство немецкими порядками:

3) выявлять в своем приходе всех лиц, кто ранее был репрессирован советской властью.

Здесь же указывалось, что все эти сведения должны ежемесячно пересылаться во Псков в Православную миссию.

Немецкие власти стремились максимально использовать работу миссии для своих целей. Ее руководство регулярно получало распоряжения от нацистов о содействии оккупационным властям. Они принимались к исполнению. Представители различных германских служб – военных, разведывательных, экономических – рассчитывали на то, что через Православную миссию они смогут получать значительное количество информации.

Интересы немцев находились в различных областях, часто весьма далеких от религиозных проблем. Служащие тыловых подразделений вермахта хотели знать не только о всех категориях собранной сельскохозяйственной продукции, но и о возможностях русского населения увеличить поставки продовольствия для нужд германской армии. В инструкции по работе с русскими священниками, которая была подготовлена в районе действия группы армий «Север» летом 1942 года, говорилось о том, что русские крестьяне могут лгать соседу, старосте, с недоверием относиться к немцам, но они никогда не станут обманывать священника.

Абвер рассчитывал на помощь Православной миссии при подготовке агентуры для работы как на оккупированной территории, так и для заброски в советский тыл.

В 1943 году Православная миссия получила задание от германского командования всячески популяризировать власовское движение. В циркуляре № 714 от 9 июня 1943 года управление миссии предписывало всем благочинным представить отчет следующего характера: «Охарактеризовать популярность власовского движения, отношения к нему местного населения; сделать сопоставление отношения населения к власовскому движению и к партизанам; указать, на чьей стороне находятся симпатии населения, какое из них пользуется большим доверием и сочувствием».

По предложениям (фактически по приказам) нацистов утверждались темы проповедей. Так, в июне 1942 года вышло распоряжение миссии, в котором говорилось: «В ночь с 21 на 22 сего месяца исполняется год той освободительной борьбы, которую ведет победоносная германская армия с большевизмом во имя спасения человечества от сатанинской власти поработителей и насильников. Христианский долг требует от нас искреннего сознания всей важности необходимости продолжающейся освободительной борьбы, а также соответствующего серьезного отношения и к великой дате современной истории, ознаменовавшей собой начало этой борьбы. В связи с этим предписываем всему духовенству 21 сего июня после божественной литургии и произнесения соответствующего слова совершить молебствование о даровании Господом сил и крепости Германской армии и ее вождю Адольфу Гитлеру для окончательной победы над проклятым жидо-большевизмом».

В районе действий группы немецких армий «Центр» религиозные вопросы официально относились к ведению коллаборационистской администрации, в первую очередь городских управ. Естественно, они работали в тесном сотрудничестве с немецкими пропагандистскими службами.

Немцы настоятельно рекомендовали, чтобы каждая коллаборационистская газета или журнал имели религиозную рубрику. Газета «За родину», февраль 1942 г. Фото из архива автора

Проповедь против партизан и евреев

Сразу после оккупации Смоленска в июле 1941 года нацистами был открыт кафедральный собор. Немецкое командование собиралось использовать его в качестве своего рода религиозно-идеологического центра.

В октябре 1941 года священникам, оказавшимся в оккупированном немцами Смоленске, было предписано явиться в военную комендатуру. Там они заполнили специальные анкеты, состоявшие из нескольких десятков вопросов, таких как фамилия, имя и отчество, год и место рождения, кто были родители, как давно проживают в данной местности, как давно являются священником, каким репрессиям подвергались со стороны советской власти.

После заполнения анкет комендант города через переводчика заявил присутствующим: «Вы, священники, выступая перед русским населением, должны всячески поддерживать мероприятия, проводимые немецким командованием. Германия идет навстречу русским и делает все для вашего благодеяния – мы открываем храмы, в которых можно свободно отправлять богослужения».

Далее перед священниками выступил представитель Абвера. Он разъяснил собравшимся, что немцы пришли в Россию не как враги, а как друзья, с целью освобождения русского народа от ига большевизма. Поэтому русские священники обязаны не только вести пропаганду всех немецких мероприятий, но и всячески бороться со всеми коммунистическими проявлениями. Для этого, сказал представитель германской военной разведки, «все истинно православные люди обязаны доносить германским властям о любых проявлениях неповиновения новым властям».

Не останавливались немцы и перед инсценировками. Так, в ноябре 1941 года, когда кафедральный собор был закрыт для верующих, там прошло богослужение, транслировавшееся по радио. В пустом соборе находились несколько немецких офицеров, священник и хор. Провозглашались здравицы в честь «великой Германии и ее вождя – Адольфа Гитлера». Русское население на службу не допускалось «во избежание незапланированных действий».

Служба в смоленских церквах могла начаться только с разрешения и по расписанию, утвержденному немецким комендантом города. Последнее делалось каждый месяц. Кроме этого немецкая комендатура утвердила должность «немецкого представителя при смоленском соборе». Без его присутствия богослужения не начинались.

Активно способствуя развитию коллаборационистской печати на занятых вермахтом территориях, нацисты настоятельно рекомендовали, чтобы каждая газета или журнал имели религиозную рубрику. В частности, в смоленской газете «Новый путь» ее вел протоиерей Николай Шиловский. Накануне уничтожения нацистами и их пособниками смоленского гетто, одного из самых крупных на территории России, он опубликовал материал «Непримиримые враги христианства».

«Они сами произнесли приговор, тяготевший над ними ранее, который логически вытекал из всей их истории, – писал протоиерей Шиловский. – «Кровь Его на нас и на детях наших!» Если нам скажут о мнимом нарушении заповеди Христовой: «Любите врагов ваших», мы ответим: «Это не враги наши, это непримиримые враги Христовой веры...»

Подобные материалы должны были, по мнению нацистов, объяснить русскому населению причины физического уничтожения узников смоленского гетто. Расправа над мирным еврейским населением произвела исключительно тягостное впечатление на жителей города.

Со страниц печати смоленские священники, сотрудничавшие с оккупантами, неоднократно выступали с призывами к населению о необходимости всячески содействовать германским властям. В 1943 году вышло несколько листовок к партизанам за подписью епископа Смоленского и Брянского Стефана (Севбо). В них он призывал народных мстителей сложить оружие и перейти на сторону оккупантов. В противном случае, писалось в листовке, «Божья кара, которая скоро вас постигнет, будет страшной».

Это обращение появилось, когда Смоленщина находилась под нацистской оккупацией уже более полутора лет, а миллионы наших сограждан погибли от рук гитлеровцев и их пособников.

Но далеко не все священники сотрудничали с нацистами. По воспоминаниям комиссара Пятой партизанской бригады Ивана Сергунина, трагизм ситуации заключался в том, что многие священнослужители, не принимая гитлеровской идеологии, боялись партизан и не доверяли им, считали их бандитами. Несмотря на это, многие священники осмелились в своих проповедях говорить о неизбежности победы русского оружия и служить молебны за здравие односельчан, находящихся в Красной армии. Однако потребовалось время, чтобы в условиях вражеского тыла партизаны, подпольщики и многие священники РПЦ осознали важность объединения всех усилий русского народа для отпора иноземному врагу.