Церковный календарь как икона времени

Cреди чад Русской Православной Церкви сейчас можно наблюдать два полярно различных отношения ко времени. С одной стороны, это сакрализация календаря, отнесение его к божественно-неизменному в Церкви. Некоторые авторы так радикальны, что трудно поверить в серьезность их заявлений. Пишут и о сакральности юлианского календаря, по которому (якобы) живет и Небесная Церковь, и о календаре как иконе времени (sic!), и даже о целесообразности (в интересах восстановления государственности) перехода России на старый календарный стиль.

Вторая крайность - это утверждение, что поскольку Церковь неотмирна, то, дескать, земное время ее совершенно не касается, что времена и сроки не для нее, потому как мы граждане Небесного Иерусалима и пребываем в вечности.

Бывает, что две эти крайности совмещаются в сознании одного человека.

Богословие времени слишком сложная тема для газетной статьи. Но я, не претендуя на богословские глубины, просто хочу поговорить об отношении ко времени члена Церкви (коим являюсь).

Прежде всего хочется сказать о юлианском календаре как об иконе времени. Очень уж подозрительно красиво это звучит. Что есть икона? Образ, возводящий нас к Первообразу. Свидетельство Боговоплощения, свидетельство того, что прежде Неизобразимый стал видимым и осязаемым (1 Ин.1,1). Свидетельство того, что в человеке, омытом водами крещения, снова виден образ Божий, прежде замутненный грехопадением. Икона святого - это явление Славы Божией на человеке, т. е. любая икона - это икона Бога. Но время не было создано по образу Божию. Не может быть иконы пространства, не может быть иконы никакой твари. Греки поклонялись Кроносу, пожирающему своих детей. Не к нему ли восходит почитание, воздаваемое иконе (идолу?) времени?

Многим кажется, что неотмирность Церкви требует для себя каких-то странных и искусственных подтверждений. К сожалению, им неведомы прекрасные слова "Послания к Диогнету": "Христиане не различаются от прочих людей ни страною, ни языком, ни житейскими обычаями. <...> Но, обитая в эллинских и варварских городах, где кому досталось, и, следуя обычаям тех жителей в одежде, в пище и во всем прочем, они представляют удивительный и поистине невероятный образ жизни. <...> Они во плоти не живут по плоти. Находятся на земле, но суть граждане небесные". Понятно, что гораздо проще, чем жить не по плоти, придумать множество внешних отличий себя от окружающих. Но в результате раздваивается сознание. У нас есть свой язык, прекраснейший, надо сказать, но кто пользуется этим, богатейшим в выражениях мысли, церковно-славянским языком хотя бы для богословских размышлений? Кто живет по юлианскому календарю? На вопрос: "Какое число?" сто из ста церковных людей, в том числе клириков, отвечают по календарю гражданскому. Два языка, два календаря, двойная жизнь, двойные нормы...

Один из доводов в пользу юлианского календаря - невозможность исполнить Типикон при переходе на новый стиль. Подразумевается, что сейчас мы Типикон исполняем. Я не буду здесь говорить о сокращениях службы - это отдельная тема (хотя сокращение всенощной до 2-3 часов имеет непосредственное отношение ко времени). Я скажу о другом. В Типиконе есть довольно точные указания, когда начинать ту или иную службу: "Прежде солнечного захождения дне субботнего", "По еже зайти солнцу мало", "Во утрени" или же "В начале четвертого часа", "При часе седьмом дне", "Во второй час нощи". Кто и когда исполняет эти указания?! Те же люди, что готовы до последнего отстаивать разницу в 13 дней, отделяющую нас не только от Европы, но и от большинства Православных Церквей, ничуть не тревожатся тем, что утрени у нас повсеместно служатся вечером, а вечерни периодически утром. Конкретные указания Типикона о посте до вечера и трапезе после литургии мы вменяем в якоже не сущие, служим вечерню с утра пораньше, а потом целый день высматриваем первую звезду, чтобы наконец поесть (хотя пост после литургии так же бессмыслен, как чтение после нее молитв ко Причащению). А вот что касается памяти святых, то тут Типикон дает полную свободу "аще настоятель изволит" переносить на любое удобное число, что, кстати сказать, сельские настоятели и делают. Следовательно, указания Типикона относительно чисел не так строги, как не исполняемые нами указания относительно часов.

Еще один пример двойственности в сознании. С одной стороны, возникло странное поверье: православные не празднуют день рождения. На чем оно основано? Правило гласит: "Не подобает в Четыредесятницу совершати браки или праздновати дни рождения" (Лаод., 52). Вероятно, в остальное время можно. Казалось бы, весьма осмысленный праздник: годовщина жизни. И какие-то итоги подвести можно, и Бога поблагодарить, и собрать всех, кто рад тому, что я родился в этот мир. Так нет, времена и сроки не для нас - мы уже в вечности. С другой стороны, много разговоров о предстоящем двухтысячелетии Рождества Христова. Хорошая вещь юбилей, но интересно отметить, что все богослужебные тексты говорят не о событии, совершившемся когда-то, а о событии, происходящем здесь и сейчас. Лучше всего это видно в Триоди. В понедельник шестой седмицы Великого поста мы слышим: "Днесь Христу является, об ону страну Иордана ходящу, болезнь Лазарева, и яко Проведец глаголет: болезнь сия несть ныне к смерти", во вторник: "Ныне мертвогробныя готови, Лазаре мудре, скончаешися бо от жизни, утро умрети имый, гроб узри, воньже вселишися...", в среду: "Днесь Лазарь умерый погребается и рыдание поют его сродницы...", в четверг: "Двоеденствует Лазарь во гробе... Христос же иде оживити друга своего...", в пятницу: "При дверех Христос, прочее Вифание не сетуй" и "В пустынех и горах и в вертепех сущии, приидите соберитеся с нами, ваиенносцы, срести Царя и Владыку, грядет бо спасти души наша" и, наконец, в субботу: "Общее воскресение прежде Твоея страсти уверяя, из мертвых воздвигл еси Лазаря, Христе Боже..." То же и в Рождество Христово. В предпразднество поется: "Се время приближися спасения нашего, готовися вертепе, Дева приближается родити..." и "Приближается и приходит ныне Господь, ждание языков и Спасение мира, уготови вертеп, граде Вифлееме и с волхвы пастырие текуще приспейте...", в самый же праздник: "Дева днесь Пресущественного раждает..." Точно так же, как на каждой литургии здесь и сейчас приносит Себя в жертву Христос. И что же, нам мало, что мы свидетели и участники Тайны. Нам еще хочется отпраздновать юбилей Господа Бога. Странно мне это...

Я, собственно говоря, хочу воззвать к здравому смыслу. Есть вещи реальные, доступные восприятию наших чувств, созданные Богом "для знамений" (Быт.1,14). Лето и зима, закат и восход, солнцестояние, равноденствие, фазы Луны, движение созвездий. Есть семидневный цикл, указанный Библией. И есть вещи условные, придуманные людьми для удобства, в том числе это названия и продолжительность месяцев, принятые в Древнем Риме для измерения времени, так же как мили для измерения длины пути. Люди вообще давно догадались, что все сотворенное можно измерить и реальность сотворенного мира надо учитывать. Мы знаем, сколько весит воздух на нашей планете. Умеем измерять расстояния до звезд. Считаем время. Но мы не путаем Солнце с расстоянием до Солнца. Мы дышим воздухом, а не миллиметрами ртутного столба. Кусает собака, а не ее родословная. Почему же, когда дело доходит до времени, мы либо не хотим его замечать, либо смешиваем творение Божие с нашими поделками, с придуманной нами системой измерений?

Мне это не кажется слишком умным.