Дмитрий Урушев
11:24 27.12.2016
Доктор Лиза - святая наших дней
Я имел счастье видеться с доктором Лизой и лично благодарить за поддержку. Но мои слова, конечно, были обыкновенны, жалки и недостаточны. Да и нет таких слов, чтобы выразить те искренние чувства, которые я испытывал. Хорошо понимаю это сейчас. И считаю, что я в вечном долгу перед Елизаветой Петровной.
Ее безвременная гибель вызвала множество откликов в интернете. Никто не остался равнодушным. Даже те, кто заявили, что им все равно, что они «амбивалентны», как мудрено выразилась одна женщина-психолог. Даже те, кто позлорадствовали и поглумились.
Никто не промолчал. Значит, доктор Лиза была незаурядным человеком, привлекавшим к себе всеобщее внимание. О ней думали. За ее действиями наблюдали. А она не гонялась за досужим вниманием и не нуждалась в нем. Она просто делала свое дело, точнее говоря, наше дело. То дело, за которое не брался и не берется никто из нас.
Я считаю себя верующим человеком, христианином. Я хожу в храм. Молюсь и пощусь. Стараюсь соблюдать если не все, что положено, то хотя бы значительную часть. Но 25 декабря, узнав о гибели Елизаветы Петровны, я впервые в жизни усомнился в своем христианстве. Вспомнил все, что она делала. Вспомнил записи и фотографии в ее ЖЖ. И мне стало стыдно.
Стыдно и горько. Я выбрал простейшее – соблюдение внешней стороны религии. Она же выбрала труднейшее – соблюдение всего внутреннего. Доктор Лиза говорила о себе: я – православный человек. И шла к бомжам, бездомным, нищим, малоимущим, сиротам и старикам. Шла на вокзалы и в хосписы. Шла под обстрелы и бомбежки. Я же говорю о себе: я – православный человек. И не ем мяса по средам и пятницам. Что труднее?
Какой-нибудь ревнитель благочестия возразит: «Постойте, а постилась ли Елизавета Петровна? А молилась ли она дважды в день? А всегда ли она покрывала голову платком?»
Да, для нас, людей XXI века, религия часто заключается как раз в этом – во внешнем. Для чего ходит в храм наш современник, среднестатистический человек с улицы? Ну поставить свечку за упокой. Ну подать записочку о здравии. Ну освятить кулич на Пасху.
Это самое простое и самое удобное. Даже соблюдение постов не требует такого самоотречения, таких душевных трат, как забота о сирых и убогих. И большинство верующих выбирает этот простой и необременительный для души путь. Мяса не поел. В храм сходил. Свечку поставил. И все…
Хочется воскликнуть: как, и все? И это все христианство? Это проповедовал Христос? За это умирали древние мученики? Об этом писали святые отцы?
Слава Богу, нет. Христианство шире и глубже бытового обрядоверия, даже самого благочестивого и благолепного. Оно значительнее куличей и свечек. Хождение в храм и подавание записочек еще никого не сделало христианином.
Таковым делает только жизнь по Евангелию. А в нем ясно и определенно сказано: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга. Как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ин. 13,34). Кто соблюдает эту заповедь, тот и может считаться христианином.
Соблюдение заповеди просто и необременительно – оно в добрых делах. Об этом написаны книги. Я же ограничусь словами апостола Иакова: «Как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва» (Иак. 2,26).
Пишу об этом на страницах светской газеты не ради религиозной проповеди или обличения. Боже, сохрани! Пишу ради того, чтобы на примере доктора Лизы объяснить и показать, что такое настоящее христианство. Это не «Москва златоглавая, звон колоколов», не разговоры о машинах и животах церковнослужителей, о золотых крестах и бриллиантовых панагиях.
Истинное христианство – это хрупкая женщина Елизавета Глинка, обрабатывающая на вокзале гнойные раны бездомных. Христианство – это безымянная санитарка с красным пластмассовым гребнем в волосах, выводившая с поля боя раненного солдата и погибшая вместе с ним под обстрелом. Их останки были обнаружены этим летом в Ленинградской области. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15,13).
По православному обычаю у покойного просят прощения. И в эти скорбные дни я прошу прощения у доктора Лизы.
Однажды я стал свидетелем того, как на улице, на церковной паперти умирал бомж. Никому не было до него дела. Я жалел беднягу, но проходил мимо. И все поступали также, пожимая плечами и сожалея: «Жалко, но что мы можем сделать?» А бездомный лежал и кашлял. Два-три дня. Потом умер. Только тогда приехала скорая помощь. Оказалось, умерла немолодая женщина.
Сейчас, вспоминая тот случай, я корю себя. Разве так бы поступила доктор Лиза? И вот теперь, когда всякие слова бесполезны, я с опозданием обращаюсь к ней, кричу в вечность: «Дорогая Елизавета Петровна, простите меня! Простите всех нас, равнодушных и черствых, отворачивающихся и проходящих мимо. Простите! И благодарю за все, что Вы сделали для меня, для нас, за меня и за нас. Благодарю за то, что Вы были».
Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции «Независимой газеты»;
Комментировать
комментарии(1)
0
Скорбим
Комментировать