Леонид Пастернак
15:07 28.09.2021
America is Back!, или постмодерн вашингтонской дипломатии
Не стоит удивляться, что США якобы военную сделку одного из важнейших союзников – Франции – с Австралией и внезапно, вопреки здравому смыслу мощный международный альянс Вашингтон-Лондон-Канберра. Возможно, со стороны шаг американской администрации действительно смотрится, как эгоистичная попытка помешать договору о поставках военной техники Парижа в Канберру. Но на деле всё гораздо сложнее.
Очевидно, что Байден действует на опережение, его главная цель – любой ценой непропорционально существенное влияние КНР на развитие мировой экономики и политических процессов. Нарастающее могущество Пекина в мире для Запада гораздо опаснее сиюминутных ссор между Францией и Штатами.
Пандемия COVID-19 значительно снизила возможности коллективного Евроатлантического (Западного) сообщества. И это очень тревожный фактор. Пока несуразный, неуклюжий и непонимающий серьёзности ситуации Трамп бороться с «китайским вирусом» (Chinese virus) при помощи гидроксихлорохина, отрицая опасность новой пандемии, а Джонсон отказывался сажать Британию на карантин, Пекин быстро справился с очагом инфекции в Ухане методами жёсткого (принудительного) карантина и штрафов и начал восстановление финансового положения. Китай необычайно большой запас времени на восстановление экономики, но что гораздо важнее – Пекин стал более свободен в распространении «мягкой силы» (soft power) при помощи масштабных и привлекательных для большинства развивающихся стран проектов – «Китайская мечта о возрождении китайской нации», «Сообщество единой судьбы человечества» и «Один пояс, один путь». (Запад в это время был занят разрешением катастрофы в сфере здравоохранения.) Эти инициативы, реализуемые под личным руководством председателя КНР Си Цзиньпина за время пандемии, помогли Пекину многих азиатских и африканских стран, включая ЮАР, Филиппины, Сингапур, Вьетнам, Казахстан, Узбекистан, Южную Корею и другие. Кроме того, Китай стремительно идёт в Европу (включая РФ), Африку, Латинскую Америку (торговые, гуманитарно-социальные, финансовые и культурные связи крепнут), создаёт военные альянсы с Москвой и Центральной Азией. Всё это очень настораживает США и лично президента Байдена.
Вообще говоря, пандемия ускорила формирование новой системы международных отношений постмодернистского (может быть, и пост-постмодернистского) типа: теперь не то чтобы каждый сам за себя, но напряжённость между наиболее влиятельными акторами мировой политики только увеличивается. Значит, увеличивается вероятность локальных конфликтов, торговых и идеологических воин. Но что ещё интереснее – эта система напрямую угрожает гегемонии Вашингтона в мировой дипломатии. И Байден это хорошо понимает – отсюда такой поспешный вывод войск из Афганистана (мол, деньги и военную силу сейчас лучше тратить на что-то более стоящее), заключение соглашений с Великобританией и Австралией (явный и открытый союз против Китая), попытка наладить диалог между странами НАТО, проведение саммита QUAD (США, Австралия, Индия, Япония) в противовес саммитам ШОС, сближение с Евросоюзом и Канадой. Если США сейчас не смогут сдержать Китай, заручиться поддержкой ближайших и самых надёжных союзников (а к ним, безусловно, относятся англосаксонские страны – Британия, Канада, Австралия и Новая Зеландия), то Пекин очень быстро переделает геополитику под себя, и мировая коммунистическая идеология с китайской спецификой на каждом континенте будет казаться не такой уж и сказочной фантазией политических исследователей. Китай наступает, и делает это очень, очень быстро! Это всё же очевидно.
В постпандемическую эпоху остаётся лишь 3 мощных актора международной политики – США, КНР и Евросоюз (+НАТО). Остальные игроки либо на вторых планах, либо пытаются встроиться в одну из трёх парадигм (американскую, европейскую или китайскую), либо вообще выбывают из повестки дня. Очевидно, что России в этой системе придётся выбирать, с кем она – с США и ЕС, или же с Китаем. Но если США и ЕС не претендуют на единоличное лидерство, а готовы вести диалог внутри своих систем, совещаться и договариваться, искать новые пути взаимовыгодного сотрудничества, то союз с Китаем означает потерю внешнеполитических амбиций Москвы и полное подчинению Пекину, так как мощность двух стран совершенно несравнима. Тем более, что КНР предпочитает вести единоличную международную политику, оглядываясь исключительно на собственные интересы в дипломатии. Пекин хочет лидерства в мировой политике и экономике, но не хочет этим лидерством с кем-либо делиться.
Впрочем, стоит признать, что Байден одним из первых вошёл в «бархатный постмодерн» современной дипломатии. Остальные либо ещё не осознали изменение глобального миропорядка, либо пытаются представить, что классическая поствоенная система международных отношений до сих пор конструктивна и не нуждается в замене. Такой подход может дорого обойтись всем нам…
Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции «Независимой газеты»;
Комментировать
комментарии(0)
Комментировать