Никита Исаев
13:24 18.11.2016
Алексей Улюкаев и его личное Ватерлоо
Отвертеться от взятия с поличным и перейти в свидетели уже явно не получится.
О роли личности в истории можно, конечно, долго рассуждать. Но интереснее, и куда важнее, сегодня разобраться в том, сможет ли событие вокруг отдельно взятой персоны кардинально изменить ту сферу общественной жизни, которая была вверена ведомству Улюкаева – экономику.
Начнем с того, что если бы такое событие как арест министра экономического развития случилось в любой другой развитой стране, то реакция не замедлила бы себя проявить. Проще всего наблюдать за поведением биржевиков: при малейшем намеке на появление нестабильности в стране фондовые индексы устремляются вниз, а за ними и обменный курс национальной валюты. Здесь же, наоборот, и биржевые индексы даже немного подросли, и рубль укрепился относительно доллара. То есть людей, имеющих отношение к финансам, это событие вовсе не напугало. Шкала реакции была от нейтральной до слегка положительной. Логика здесь может быть только одна: люди посчитали, что хуже уже точно не будет.
Подобное безразличие к происходящему имело место, возможно, потому что Алексей Улюкаев был одним из самых непопулярных среди всех наших министров. Его должность – одна из ключевых в правительстве, его ведомство ни много, ни мало, ответственно за то, как мы будем жить завтра – впроголодь, или достойно. Поэтому и все шишки за неудачи в экономике закономерно достаются именно ему. Был ли у господина Улюкаева реальный шанс вытащить страну из экономического болота и принести пользу обществу? Безусловно. Причем не только в его бытность министром.
Алексей Улюкаев к этой должности шёл долго: еще в 1991 году он стал экономическим советником правительства РФ. Но ни в должности замминистра экономики, ни в должности первого зампреда Центрального банка Алексей Улюкаев не запомнился какими-либо громкими реформами и знаменательными событиями. И после назначения на должность в правительстве, ему, судя по всему, просто не хватило «запала» и авторитета для проведения в правительстве своих идей. Но для народа причины не важны, а вот факты провалов, которые шли один за другим, остаются фактами.
Первым же делом, в котором Улюкаев мог себя проявить, было обсуждение заморозки накопительной части пенсий. С рыночной и экономической точек зрения заморозка накопительной части – мера исключительная вредная, ставящая под удар финансовые институты. Но к вступлению в должность Улюкаева, решение в правительстве уже было фактически принято. Ничего не оставалось делать, кроме как соглашаться. А вот в следующем 2014 году Алексей Улюкаев фактически проиграл важнейшую битву за влияние в правительстве. Несмотря на прежнюю позицию неприятия заморозки накопительной части пенсии, в решении этого вопроса он уступил представителям социального блока Ольге Голодец и Максиму Топилину, которые инициировали продление заморозки еще на один год. После поражения в экономическом споре представителям далеко не экономического блока, заместитель Улюкаева Сергей Беляков сказал, что ему стыдно за правительство и ушёл из министерства. Сам же Улюкаев со всем согласился и остался. Этот момент, пожалуй, стал его личным Ватерлоо в политике.
С тех пор и лоббирование интересов бизнеса, развивающего экономику, у Минэкономразвития не заладилось. Борьба за сокращение неналоговых сборов (утилизационный, дорожный, торговый) была проиграна с разгромным счетом: ведомству удалось добиться моратория только на 9 из 20 обсуждаемых сборов. Вводить 20 новых сборов – полнейшее безумие, и сразу ясно, что никто на это не пойдёт. Такое количество было заявлено изначально исключительно с расчётом, что значительная их часть будет отвергнута. Так что заслуг МЭРа тут не видно.
Народная нелюбовь к Алексею Улюкаеву объясняется еще и вроде бы не очень значительными по меркам всей экономики, но громкими прецедентами: такими, например, как отказ повысить на 36 рублей до 786 рублей пособия для детей-инвалидов. Понятно, что эта мера кардинально ничего не изменит для детей-инвалидов, но выглядело это как-то совсем не гуманно. Или же громкая борьба с серым импортом санкционных продуктов через страны Таможенного союза: народу совершенно безразлично, как продукты попали на прилавок магазина, главное есть возможность купить желаемое. Минэкономразвития же только препятствует этому. А с заявлениями вроде того, что людям, имеющим доходы в рублях, и расходующих рубли, «должно быть абсолютно все равно, какой там курс» можно целую книгу собрать.
После этого не удивительно, что МЭРу была отведена роль прогнозистов, вынужденных соглашаться с любыми инициативами, возникающими в правительстве, независимо от того, какой эффект они могут оказать на экономику. Так система проектного финансирования, подразумевающая рефинансирование инвестпроектов, которые предлагают банки, очень быстро скатилась к междусобойчику Роснефти, Газпрома и РЖД, пытающихся заполучить очередную порцию денег из закромов Родины. Созданные механизмы предоставления госгарантий представителям малого и среднего бизнеса ради упрощения получения кредитов тоже не ахти как работают. Несмотря на создание Агентства кредитных гарантий, преобразования его в Корпорацию МСП, сейчас только 5% кредитов выдаётся с господдержкой.
К сожалению, прогнозирование и планирование тоже не стало сильной стороной Минэкономразвития эпохи Улюкаева. Про «хрупкое дно» можно и не вспоминать, но стоит отметить, что это дно находилось целых 7 (!) раз. Можно допустить, что в министерстве не ожидали, что падение нефти и рубля будет таким сильным и затяжным, и пришлось переписать разок прогнозы. Но семь раз подряд обещать, что черная полоса позади, и сейчас вот-вот всё наладится – такого не позволяют себе даже шарлатаны-провидцы. По мнению Счетной палаты, все это происходило из-за банальной халатности: МЭР не контролировал подачу информации отраслевыми и региональными ведомствами и пользовался скудными и устаревшими данными. Увы, но МЭР уже себя дискредитировал постоянными пересмотрами прогнозов. В том, что Стратегия-2020 была провальной, нет вины ушедшего министра – она создавалась раньше. А вот тот факт, что Стратегия-2030 не была создана, как это обязывает делать закон о стратегическом планировании, вызывает много вопросов. В интервью Улюкаев констатирует факт отсутствия в стране внятной стратегии развития, и после этого логично было бы ожидать заявления о том, что МЭР работает над этим. Но, кажется, создание стратегии вообще не входило в его планы.
Но на всё это можно было бы закрыть глаза, если бы был хоть какой-то прогресс развития экономики, развития промышленности и улучшения условий жизни. Но вот прошло уже 2 года после начала кризиса, но с нефтяной иглы мы так и не слезли, а экономика продолжает самостоятельно в одиночестве «нащупывать новую модель развития». Показатели продолжают падать: и ВВП, и промпроизводство, и розничная торговля, и реальные располагаемые доходы населения...
Арест министра экономического развития, к сожалению, в этом самом развитии ничего не изменит. Невозможно изменить то, чего нет. Но зато есть шанс, наконец-то получить внятный план выхода из кризиса. Деятельность нового министра должна быть поставлена под общественный контроль, ведь лучше заранее предотвратить безделье и пустое прогнозирование, чем дожидаться такой запущенной ситуации. Перед новым министром должна быть поставлена четкая задача создания новой программы социально-экономического развития, которая предусматривает и развитие промышленности, и сектора МСБ, и самое главное – отвечает на вопрос, где взять деньги на все предстоящие реформы. Также будущий министр должен кардинально изменить подход к системе управления госимуществом (Росимущество находится под контролем МЭРа). Не просто констатировать провалы программы приватизации и избавления от непрофильных активов, а вести планомерную работу с госкомпаниями и добиваться выполнения планов. Последний вопрос не менее важен, чем разработка стратегии, ведь на госсектор приходится порядка 70% ВВП.
Конечно, было бы наивно требовать от нового министра волшебного исцеления экономики, но нам жизненно необходима стратегия экономического развития с чётко прописанными этапами и внятными показателями. Ибо спрогнозировать двадцать лет застоя, и развести руками бессильно - это уж слишком. Мы, конечно, привыкли жить в некотором смысле в театре абсурда. Но пора уже поаплодировать стоя и завершить это представление. Обществу не зря дали заглянуть за кулисы - теперь оно имеет полное право сказать "не верю". А вот восстанавливать доверие граждан к институтам государственной власти - сейчас действительно одна из главных задач руководства с раны.
Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции «Независимой газеты»;
Комментировать
комментарии(0)
Комментировать