Люди А. Нагорный Карабах нуждается в переговорщиках уровня Анатолия Савельева

Армений и Азербайджан снова воюют. Формально, конечно, никто никому не объявлял войну, но… Премьер-министр Армении Никол Пашинян заявил, что вооруженные силы Азербайджана напали на непризнанную Нагорно-Карабахскую республику (НКР). В это же время пресс-секретарь президента НКР Ваграм Погосян заявил, что Азербайджан совершил артобстрел Степанакерта из систем «Град». Азербайджан заявляет, что Армения подвергла обстрелам поселения на линии соприкосновения в Карабахе. Но стоит ли выяснять «кто первый начал»? И надо ли сейчас России вмешиваться в этот «соседский конфликт»? В 1980-90-е у нас не было выбора. Потому внутренние войска и силы спецназа «Альфа» и «Вымпел» тушили «пожар». Порой случались невероятные и необъяснимые истории, как с легендой группы «А» Анатолием Савельевым. Но теперь – стоит ли нам туда лезть?

Сейчас каждая из сторон переводит стрелки друг на друга. Но это детали, мало что объясняющие и никого не оправдывающие. Конфликт застарелый. Как минимум 30 лет из-за череды ошибок политиков гибнут люди.
В череде межнациональных конфликтов, которые охватили Советский Союз в последние годы его существования, Нагорный Карабах стал первым. Перестройка имени Михаила Горбачева свою первую проверку проходила событиями в Карабахе и, совершенно очевидно, провалила её…
В Карабахе, разделенном на горный и равнинный, недружелюбие живет ещё с царских времен. Исторически сложилось, что в Равнинном Карабахе всегда преобладало азербайджанское население, в Нагорном – армянское. После распада Российской империи Карабах стал ареной ожесточенной армяно-азербайджанской войны 1918-1920 годов. Она закончилась с установлением Советской власти. В 1921 году Москва приняла решение: Нагорный Карабах остается в составе Азербайджанской ССР, но с широкой областной автономии. Но Нагорно-Карабахская автономная область предпочитала считать себя частью Советского Союза, а не частью Азербайджанской ССР. В Союза административное деление, пожалуй, было формальностью и не имело большого значения. Но даже в советские годы там вспыхивали массовые протесты.
А в начале 1987 года местным населением было составлено письмо на имя Горбачёва с требованием передать Нагорный Карабах из подчинения Баку в подчинение Еревану. Армянские активисты тогда создали «Комитет Карабах». Проблема назревала, вызревала, пока не лопнула – в феврале 1988 года пролилась первая кровь.
Через неделю состоялось заседание Политбюро ЦК КПСС, на котором был рассмотрен вопрос «О дополнительных мерах в связи с событиями в Азербайджанской и Армянской ССР» и было принято решение… «скрыть характер и масштабы событий». А раз так, то погромы, поножовщину, массовые кровопролития толком не расследовали, а квалифицировали как инциденты «совершенные из хулиганских побуждений».
Однако для урегулирования ситуации, осенью 1988 года в Карабах, не афишируя это, были направлены силы спецназа «Альфа» и «Вымпел». В самые острые моменты это позволяло не допустить кровавого месива.
Одним из «секретных орудий» советского спецназа был Анатолий Савельев – легендарный «альфовец», переговорщик от Бога, которого лично я считаю своим Учителем. Он неделями находился между готовыми к схватке сторонами, предотвращая кровопролитие. И действовал он не силой оружия, а показывая высший «дипломатический пилотаж», убеждая разгоряченных азербайджанцев и армян. С обеих сторон активными силами были довольно радикальные националисты. Не раз он буквально совершал чудо – останавливая серьёзные кровопролития.
Но однажды его захватили в заложники представители экстремистской армянской группировки. Ситуация складывалась драматическая. Начать штурм, чтобы освободить товарища, было опасно – в случае штурма, националисты могли моментально убить Анатолия Николаевича. Но и тогда произошло необъяснимое. Участники тех событий рассказывали о чудесном спасении.
Четверо офицеров группы «А» сидели за столом в маленьком доме в горном селении и ломали головы, по сотому разу проговаривая одни и те же соображения.
– Штурмануть? Попробуем?
– Армяне Савельева убьют сразу, как только поймут, что мы за ним.
– Могут. Но делать-то что?
– Кроме штурма есть ещё варианты?
– Штурм – не вариант. Убьют.
– Мы что-то делать будем? Или мы ничего не будем делать?
Внезапно в дверь постучали. Офицеры схватили оружие и заняли позиции по периметру комнаты.
– Я открою, – прошептал один.
Медленно и неслышно подошел к двери. Открыл засов. Осторожно, кончиками пальцев толкнул дверь. Через секунду – распахнул настежь.
– Анатолий Николаевич! Вы?!
На пороге стоял целый и невредимый Савельев. Он держался одной рукой за дверной косяк и улыбался.
– Что случилось? Почему они Вас отпустили? – наперебой восклицали сослуживцы.
– Я провел с ними воспитательную работу, и ребята поняли, что они неправы, – ответил Савельев, хитро улыбаясь.
Анатолий Николаевич так и не рассказал, как ему удалось вырваться из капкана. Он не любил объяснять, он предпочитал показывать.
Сложно сосчитать, сколько конфликтов он погасил и сколько жизней спас силой своего убеждения в одном только Карабахе. В сегодняшнем противостоянии Армении, Азербайджана и Нагорного Карабаха звучат пушки и «Грады». А политики в России обсуждают – кому должна помогать Россия в этом конфликте…
Говорить должны дипломаты на межгосударственном уровне. Если у них не получается, то переговорщики на местах. И нашей стране, уверен, не стоит занимать ту или иную сторону. Лучшее, что мы могли бы сделать – стать медиаторами конфликта. Но есть ли сейчас асы такого уровня, как Савельев?.. Ведь метко говорить бывает сложнее, чем точно стрелять.

Мнение авторов может не совпадать с позицией редакции «Независимой газеты»;