Блог Алексея Рощина

Оскопление журналистики
В Думе – очередная акция в цепи мероприятий по превращению России в Северную Корею: теперь уничтожают журналистику. Делается это просто и элегантно – путем принятия поправок в Гражданский Кодекс относительно резкого ужесточения «охраны частной жизни гражданина». Как об этом пишет Привалов в «Эксперте»: «Несколько абзацев проекта принципиально изменят условия работы массмедиа. Так, для публикации каких бы то ни было сведений о гражданине будет требоваться его согласие. Всякие кары будут грозить за публикацию не только порочащих, но и «недостоверных» сведений о человеке, причём доказывать достоверность станет обязанностью публикатора. Ну и ещё по мелочи: обиженный гражданин сможет требовать изъятия из оборота материальных носителей с обидевшей его информацией, уничтожения всех её копий в интернете».

Можно подумать, что такие поправки в закон являются как бы ответом обиженных депутатов Госдумы на публикации Навального о «личной жизни» депутата Пехтина и дочерей депутата Железняка; однако нифига – законопроект был внесен еще президентом Медведевым (!) в апреле прошлого года, когда ни о самом Железняке, ни о его дочурках никто еще и слыхом не слыхивал. Хотя понятно, что после принятия закона аналогичные публикации Навального, да и любого другого человека будут подлежать уничтожению и стиранию со всех ресурсов.

Дело, впрочем, не только в Пехтине и Навальном; одним махом уничтожаются целые газетные жанры, причем самые востребованные читателем: светская хроника, криминальная хроника, репортажи «Из зала суда», журналистские расследования… Божену Рынску мало кто любит, и многие, наверно, уже радостно потирают руки, предвкушая, как эта эпатажная дама полусвета теперь будет после каждого раута униженно обходить всех побывавших там миллионеров, миллиардеров и «светских львиц», собирая с них разрешения опубликовать заметки об их «частной жизни»… У меня самого к г-же Курицыной сложные чувства, но факт тот, что тут убивают не Божену – убивают жанр светской хроники как таковой.

Безусловно, какие-то газеты будут исхитряться все-таки получать эти самые разрешения от «частных лиц» - которые те дадут, предварительно вымарав из текста всё, что, на их взгляд, способно опорочить их светлый медийный облик. Ну и что это будут в итоге за публикации? Именно это я имею в виду, когда говорю об оскоплении: журналисту – в точности в соответствии с давним обещанием Путина – «отрежут кое-что лишнее», и он заговорит – если заговорит – фальцетом евнуха.

Впрочем, кивать на Думу тут глупо. Дума – это лакеи, которые с готовностью исполняют всё, что им прикажут господа. Если завтра Путин принесет законопроект, которым прессе разрешается писать что угодно и о ком угодно – депутаты примут его с неменьшим рвением. Они эту свою «гибкость» прекрасно продемонстрировали на детях-сиротах: летом ратифицировали соглашение с США об усыновлении детей-сирот, зимой запретили усыновление в Америку. Любой каприз за ваши деньги!

Вопрос, которым задается и Привалов – отчего такое массовое равнодушие в обществе к такого рода «инициативам»? Что это – в самом деле деградация? Всем все равно?

Я не так пессимистичен, как обозреватель «Эксперта». Сужу по себе. Я, прекрасно понимая всю бредовость и опасность такой «защиты частной жизни», тоже остаюсь довольно спокоен. Причина – давно уже сложившееся ощущение полной невменяемости нынешней власти В ЦЕЛОМ. То есть я прекрасно отдаю себе отчет: этот закон – не какая-то случайная ошибка или сбой, на которую надо срочно указать и побыстрее исправить. Нет, причина глубже, и она в том, что НАМИ ПРАВЯТ ИДИОТЫ. И поэтому нет смысла что-то исправлять точечно; буквально ВСЁ, что они делали за этот год-два – за гранью добра и зла.

Нынешнее «равнодушие» - от осознания, что ты находишься в одной квартире с опасным сумасшедшим. Не с родственником, который «чуть-чуть со странностями» и за которым надо следить и поправлять, а с настоящим маньяком. Который не остановится, который целеустремлен и с которым бесполезны любые душеспасительные беседы.

Осознав такую страшную правду, люди, как правило, замолкают, замирают и начинают мучительно соображать, что делать дальше: бежать? Звать на помощь? Попытаться скрутить маньяка самостоятельно?

Диалог кончился, господа.

Оригинал публикации