От разгула советских муз до экономики борделя

Ирина Жеребкина. Феминистская интервенция в сталинизм, или Сталина не существует. – СПб.: Алетейя, 2006, 224 с. (Серия «Феминистская коллекция»).

Наталия Ходырева. Современные дебаты о проституции. Гендерный подход. – СПб.: Алетейя, 2006, 276 с. (Гендерные исследования).

За последние двадцать лет тема сталинского тоталитаризма замусолена до такой степени, что книга с портретом генералиссимуса на обложке не вызывает желания не то что читать – даже открыть ее. Однако исследователь Ирина Жеребкина выбрала неординарный подход к эпохе Иосифа Виссарионыча. Она рассматривает сталинскую диктатуру как колыбель современного отечественного феминизма. Персонажи – известные женщины того времени: «кремлевские жены» Надежда Аллилуева и Полина Молотова, «кремлевская принцесса» Светлана Сталина, кинозвезда Любовь Орлова┘

Например, актриса Валентина Серова предстает в роли «сталинской Антигоны, восставшей против патриархального закона сталинского общества». От женщин «великой эпохи» требовались преданность идеям коммунизма и самоотверженный труд, добросовестное выполнение функций жены и матери и здоровый образ жизни, скромность и аскеза┘ Серова не соответствовала идеалу ни по одному пункту и плевать хотела на вызовы времени – она сама бросала ему вызов. Легко меняла любовников, наряды и машины. День начинала с рюмки водки и коньяка. Работала только когда хотела, за прогулы ее исключили из театра. Была лишена родительских прав на дочь, сын стал алкоголиком.

Однако в войну именно Серова, не похожая на плакатную Родину-мать, стала «стимулом┘ мобилизации мужских ресурсов страны». Именно ей посвящено симоновское «Жди меня», по указанию вождя напечатанное в «Правде» в первые месяцы войны для поднятия боевого духа наших войск. Именно ее Сталин усаживал по правую руку на кремлевских приемах, ценя за бескорыстие и бесстрашие: Серова добровольно переехала из пятикомнатной квартиры в маленькую «двушку», давала фронтовые концерты под обстрелами (сам генералиссимус до передовой так и не доехал – боялся)... Если выражаться научно: «Совершая саморазрушение, свободно отстаивая личное право на деструкцию (собственного тела) в противовес государственному тоталитарному праву на тела, жизнь и смерть людей этой эпохи, она тем самым неожиданно оказывается свободной женской субъективностью в ситуации предельной тоталитарной несвободы в условиях войны, парадоксально реализовавшись в публичном сталинском дискурсе по известной феминистской формуле «личное – это политическое» в противовес официальному безличному тоталитарному женскому образу Родины-матери».

Или необычный взгляд на другой персонаж – Лилю Брик. Автор убеждает, что она не циничная секс-валькирия, доведшая до самоубийства Маяковского, а пример высшей жертвенности. Лиля подметила закономерность: когда у нее начинался очередной любовный роман, поэт испытывал прилив вдохновения. По мнению Жеребкиной, Брик пускалась во все тяжкие не удовольствия ради, а для придания Маяковскому статуса «талантливейшего поэта эпохи»: «Это ли не высший тип этического акта, действия «чистой этики», а не простые вульгарные сексуальные отношения, которые ей приписывают как современники, так и позднейшие исследователи?»

Хотя серовско-бриковская вольница все же была исключением на фоне скромной личной жизни большинства. И школьницы тех лет мечтали стать летчицами и актрисами, а слово «проституция» в списке будущих профессий не фигурировало. А теперь часто раздаются голоса, требующие признать проституцию законной работой со всеми вытекающими: бюллетень, нормированный рабочий день, отпуск по уходу за ребенком (а какой будет запись в трудовой книжке?)┘

Об этом и многом другом пишет Наталия Ходырева – доцент факультета психологии Санкт-Петербургского университета, председатель Координационного совета Института недискриминационных гендерных отношений и Кризисного центра для женщин. В книге «Современные дебаты о проституции. Гендерный подход» она рассматривает, кажется, все аспекты первой древнейшей: «Причины торговли», «Исторические перспективы», «Биологические причины», «Мотивы мужчин-клиентов», «Пути решения проблемы», «Защиту прав клиента», «Вовлечение и рекрутинг», «Экономику борделя», «Отношение к легализации», «Риск», «Насилие со стороны партнера»┘

О специфике своей работы рассказывают и сами проститутки. Говоря о причине торговли телами, большинство упирает на плохие материальные условия: маленькая зарплата, безработица и т.д. Следуя этой логике, по панели должны маршировать колонны библиотекарей, санитарок и представителей других низкооплачиваемых профессий. И пенсионеров. Думаете, клиентам потребны только юные красотки? «В 40 лет я с удивлением обнаружила, что никто не берет меня – классного специалиста – на работу. Я предприняла все усилия, оббегала все биржи труда. Оказывается, я уже старая. С горя я решила – пойду на панель». Конечно, не все идут «работать» с голодухи. Многих привлекают «элементы престижной жизни – хорошая квартира, дорогая одежда и косметика, рестораны. Я жила, как в сказке, и не о чем не думала».

Однако «проституция – это единственная форма труда, происходящая из дискриминации женщин┘ Эта деятельность не имеет равных возможностей для мужчин и никогда не может быть таковой, потому что сама идея проституции, мужского императива сексуальной потребности и использования женщин подобным образом, есть политическая конструкция, возникшая из мужского превосходства». Хотя если мужчин сексуально угнетать наравне с женщинами, кому станет лучше? Разве что отъявленным феминисткам, которые оторвутся в мужских борделях, демонстрируя гендерное равенство на полную катушку. Кошмар, правда?