Ад и фасад

Коррадо Альваро. Творцы потопа, поездка в Россию / Пер. с итал. А.Махова. - М.: Книжное обозрение, 2003, 223 с.
Сигрид Унсет. Возвращение в будущее / Пер. с норв., вступ. ст. и прим. Э.Панкратовой. - М.: ОГИ, 2003, 171 с.

Коррадо Альваро и Сигрид Унсет - европейцы, побывавшие в России, вернее, в Советском Союзе, примерно в одно и то же время - в 1934 и 1940 годах. Их записки - непосредственное впечатление от предвоенной России и попытка разобраться в эксперименте, который она предложила миру.

Итальянский писатель, переводчик и публицист Коррадо Альваро провел лето 1934 года в Советском Союзе и написал серию репортажей для газеты "La Stampa", из которых позднее составилась книга. Альваро сразу называет основное свойство советской действительности - ее принципиальную маскарадность. Красные флаги, транспаранты с лозунгами, плакаты и статуи, театральные представления, выплеснувшиеся на улицу, призваны создать ощущение вечного праздника, и тут же - убогая реальность коммунальных жилищ или муляж сыра на витрине вечно пустующего магазина. Парадоксальным образом именно в театре жизнь иногда все-таки возвращается в русло нормальности. Так, в спектакле по "Человеческой комедии" Бальзака обворожительная госпожа Дельфина в воздушном платье, с изящным веером в руках вызвала-таки в зале неподдельную ностальгию по "настоящей" жизни, где все еще существуют модные лавки и купол св. Петра.

В то же время, пожалуй, самое главное - совершенная неспособность Альваро достигнуть хоть какого-то взаимопонимания с советскими гражданами. Тем более зловещими выглядят его зарисовки богатой оттенками советской безликости и ее носителей, для которых расхожие шаблоны официальной риторики оказываются самым задушевным вариантом общения с иностранцем, а также изображенные автором потерянные взгляды советских изгоев, некогда принадлежавших к благородному сословию, и деформированные лица никого не интересующих голодающих Поволжья.

Альваро постоянно ищет возможности сопоставления увиденной им действительности с эпизодами из далеко не безоблачного европейского прошлого. Однако нечто незыблемо-апокалиптическое проступает во всей абсурдности советского бытия, так что общая "убогость существования почти обретает колорит античности, а беспорядок выглядит как поток застывшей лавы, вызвавшей разрушения много лет назад".

Путешествие по Советскому Союзу Сигрид Унсет, норвежской писательницы, лауреата Нобелевской премии, автора нескольких исторических романов, посвященных скандинавскому Средневековью, не было запланированным и тем более желанным. В 1940 году, потеряв старшего сына, писательница вынуждена была бежать из оккупированной Норвегии в сопровождении другого своего сына в Америку. Ее путь лежал через СССР и Японию. Всего 14 дней провела она в нашей стране и, конечно, потрясенная всем пережитым, не была склонна видеть мир в розовом свете, но все же этот путь по России оказался для нее не просто очередным испытанием, но настоящей пыткой. Поначалу, пока Сигрид и ее сын Ханс находятся в Москве, им удается сохранять некоторую дистанцию и наблюдать советскую жизнь со стороны. И снова поразительный контраст между великолепием правительственных зданий и нищетой жилых кварталов, над которыми висит смрад трущобных испарений, одинаково несчастное выражение на лицах людей, делающее их мало различимыми в толпе, и нищие, на фоне которых меркнут любые впечатления от архитектурных ансамблей Красной площади или Коломенского. Но дальше, начиная с вокзала, откуда Сигрид с Хансом отправляются во Владивосток, начинается, так сказать, полное погружение. Воды на протяжении всего пути в поезде, естественно, не было, еда быстро кончилась. Окна, несмотря на ужасную духоту, не открывались, большая часть пассажиров лежала, не поднимаясь, с острым расстройством желудка, а у детей от укусов клопов поднялась температура. И все же все эти люди, должно быть, почувствовали себя всего лишь экскурсантами, проделывающими экстремальный маршрут, когда рядом с их поездом поравнялся состав с заключенными. В нем тоже, между прочим, были дети - они ехали в вагонах для скота.

Нужно ли объяснять, что почувствовали автор воспоминаний и те, кто были рядом с ней, когда взошли наконец на японское судно "Харбин Мару" с чистыми постелями, горячей водой, сверкающими скатертями и обилием фруктов, и какое горькое сожаление, вероятно, испытали они по отношению к тем, кто оставался в Стране Советов.