Наталья Зейфас Альберт Швейцер. Иоганн Себастьян Бах. М.: Классика - XXI век, 2002, 816 с.
Книги о музыке обычно живут недолго. Если сама музыка беспредельна и каждая эпоха открывает в ней новые грани и смыслы, то книга выражает точку зрения всего лишь конкретного представителя конкретной эпохи. Поэтому после смены двух-трех поколений память о взбудоражившем умы современников труде сохраняется разве что в диссертационных списках использованной литературы; читать же и цитировать предпочитают более молодых и дерзких (пусть даже менее талантливых и основательных).
Монография Альберта Швейцера о Бахе - одно из редких исключений. А ведь появилась она на свет почти случайно! Сын и внук эльзасских пасторов, по семейной традиции совмещавший занятия музыкой и теологией, настолько преуспел в обеих областях, что парижский профессор Шарль-Мари Видор попросил его написать небольшой очерк о хоральных прелюдиях Баха в назидание французским органистам. Дальше дело пошло примерно так же, как у Вагнера (еще одного музыкального кумира молодого Швейцера) с тетралогией "Кольцо Нибелунга": для разъяснения сути потребовалось приписать сначала одно дополнение, затем другое, пока не сформировался увесистый том, охвативший не только весь жизненный и творческий путь Баха, но и предысторию протестантской церковной музыки, и проблемы исполнительства, и вопросы эстетики. К удивлению 30-летнего автора, никогда не претендовавшего на звание музыковеда, первое, французское издание (1905) вызвало широкий резонанс. Пришлось садиться за немецкий перевод, который разросся во вторую, почти вдвое расширенную редакцию (1908). А параллельно Швейцер овладевал новой профессией, чтобы в 1913 году отправиться врачом и миссионером в Экваториальную Африку, где ему суждено было провести большую часть своей долгой и славной жизни (продолжая, разумеется, играть на органе, концертировать, писать книги и выступать с докладами на европейских форумах).
Между тем монография о Бахе успешно выполняла возложенную на нее миссию - "побудить тех, кто любит музыку, к самостоятельному размышлению о сущности и духе баховских творений и о том, как лучше исполнять их". Этому не мешали менявшиеся на протяжении ХХ века представления о личности композитора и его роли в музыкально-историческом процессе, не в последнюю очередь обусловленные существенным пересмотром дат создания и исполнения и даже атрибуции многих произведений. Потомственный пастор слишком любил музыку и жизнь, чтобы погрязнуть в дебрях псевдонаучной схоластики или ортодоксального богословия. Его живая, пытливая мысль, воплощенная в простой и доступной форме, неизменно провоцирует читателя на творческую дискуссию, открывает возможность, выражаясь словами самого Швейцера, "хотя бы до некоторой степени пройти тот путь, по которому шла фантазия композитора".
Отечественным любителям музыки, можно сказать, повезло. Первый русский перевод (с французского, в сокращении) вышел еще в 1934-м - возможно, не без посредничества Ромена Роллана, давнего друга Швейцера (и Советского Союза). Второе издание - уже в переводе с немецкого - удалось осуществить на волне оттепели 60-х. Впервые после долгого перерыва, когда религиозные произведения Баха если и пели, то в подтекстовке советских поэтов, открылась возможность говорить (пусть с неизбежными в тогдашних условиях купюрами) о скрытом в этой музыке духовном послании. В издание 1964 года были также включены первый на русском языке Хронограф жизни и творчества композитора, составленный переводчиком книги Яковом Друскиным, и первая отечественная статья о самом Швейцере (ее написал Михаил Друскин). Благодаря этому классический труд предстал в исторической перспективе с учетом новейших достижений западного баховедения. Неудивительно, что "друскинский Швейцер" произвел впечатление разорвавшейся бомбы и быстро стал библиографической редкостью (у меня, например, его вскоре украли).
Необходимость переиздания назрела давно. Однако просто перепечатывать "друскинского Швейцера" не имело смысла. Хотя, будь книга переиздана в версии 1964 года, она, вне всякого сомнения, нашла бы своих благодарных читателей. Но издательство "Классика - XXI век" решилось пойти по трудному пути и осуществить этот проект как принципиально новый. Прежде всего надлежало выявить и восстановить все изъятые или откорректированные по цензурным соображениям фрагменты авторского текста. Требовался новый Хронограф, учитывающий последние открытия ученых-баховедов. Наконец, нельзя было не воздать дань памяти братьям Друскиным. Эти задачи достойно выполнили ученики и последователи Михаила Семеновича Друскина, привлеченные к работе идейным вдохновителем и координатором нового издания Л.Г. Ковнацкой.
