Сэр Артур общался с духами

КНИГА включает объемные "Воспоминания и приключения" - автобиографию сэра Артура Конан Дойла (1859-1930), литературные воспоминания (а скорее - тоже приключения, но в мире вымысла, в мире книг) "За волшебной дверью" и небольшой раздел "Письма и статьи" (личной переписки тут нет, а статьи по форме суть письма на злобу дня в редакции крупнейших британских изданий).

В мемуарах сэр Артур предстает человеком настолько разносторонним и "плотно" выстроившим свою жизнь, что поневоле удивляешься. Нам сегодня кажется, что мир приобрел невероятные скорости, нас как никогда захлестывают информационные потоки, нам некогда остановиться и подумать, и справиться с этим нет никакой возможности... Между тем к 1924 году (времени написания мемуаров) Конан Дойл успел, кажется, сделать все или почти все, что в состоянии вообразить себе и сегодняшний обыватель.

Поплавал, в молодости еще, на китобойном судне в Арктике, потом - врачом - вдоль берегов Западной Африки. Бывал в Австралии и в Америке (и не по одному разу), занимался чуть ли не всеми известными в начале века видами спорта - от бокса, футбола и лыж до авторалли. Был неплохим наездником и стрелком, бизнесменом (правда, не всегда успешным, хотя и руководил рядом фирм), занимался политикой и общественной деятельностью, ездил с госпиталем на Англо-бурскую войну и придумывал способы спасения судов от морских мин во время Первой мировой. Еще он был спиритом и ничуть не сомневался в том, что за духовидцами - будущее, потому что (если все убедятся в нематериальной сущности мира): "Теология и догмы должны исчезнуть. Люди постигли бы, что такие вопросы, как число ипостасей Бога или процесс рождения Христа, не имеют вообще никакого отношения к развитию человеческого духа, составляющему единственную цель жизни".

Наконец (хотя, судя по мемуарам, для Конан Дойла это не самое главное), благодаря своей литературной деятельности он приобрел широкую известность и по мере сил служил общественному благу. Мог, например, убедившись лично в несправедливости того или иного приговора, развернуть широкую кампанию в прессе в защиту невинно осужденного или активнейшим образом участвовать в становлении национального олимпийского движения. Или вести полемику по поводу жестокостей, творимых колонизаторами в Бельгийском Конго.

А начиналось все с тяжкой учебы сначала в иезуитской школе, потом - в Эдинбурге, на медика. Далее - врачебная практика, приносившая гроши, и, наконец, - проблеск будущего писательства: "Я впервые узнал, что шиллинги можно зарабатывать, не только наполняя пузырьки..." Правда, это было еще до охоты на китов в Ледовитом океане.

Первый успех в литературе пришел позже - с публикации рассказа в журнале "Корнхилл" ("...Мысль, что я пробил себе в него дорогу, была даже мне приятнее, чем чек на тридцать фунтов, которые я в должное время и получил"), возникло стремление писать все больше и больше - причем по преимуществу исторические романы - первым здесь был "Мики Кларк". А дальше явился Холмс: первая вещь "Этюд в багровых тонах". Карьера еще не пошла на взлет, но Конан Дойла по крайней мере заметили.

Вот как описывает Дойл ужин с издателем в компании Оскара Уайльда, уже прославившегося к тому времени как "поборник эстетизма": "Уайльд, к моему удивлению, читал "Мики Кларка" и восторженно о нем отозвался... Он далеко превосходил нас, но умел показать, что ему интересно все, что мы могли произнести... Уайльд в равной степени брал и давал, но то, что он давал, было уникально". Словом, "в результате этого вечера мы с Уайльдом обещали написать по книге для журнала "Липпинкотт" - вкладом Уайльда стал "Портрет Дориана Грея", книга, без сомнения, очень высокая в моральном отношении, а я написал "Знак Четырех", в котором во второй раз появился Холмс".

Кстати, и издатель, и журнал были американскими. Описания тогдашней американской реальности весьма напоминают нашу, российскую действительность: "в Соединенных Штатах... не существовало авторского права... Английским авторам приходилось от этого тяжело, но американским было еще тяжелее, так как они оказывались втянутыми в это разорительное состязание. Как и за любой национальный грех, наказание за него обрушивалось не только на американских авторов, но и на самих издателей, потому что принадлежащее всем не принадлежит никому... Мне попадались кое-какие из моих ранних американских изданий, отпечатанных на бумаге, в которую продавцы заворачивают покупки". Кстати, небезынтересно узнать, что рассказы о Холмсе автор изначально задумывал как сериал - отвергнув идею журнального "чтения с продолжением". По простой причине: когда-нибудь один журнал все равно не удастся достать! А значит, история для читателя будет прервана.

Точными наблюдениями и суждениями, порой парадоксальными, насыщены воспоминания Конан Дойла - и нет смысла цитировать и пересказывать далее. Чтение это прекрасное и восхитительное: стиль мастера не портит даже некоторая неровность перевода (к слову, проставлены копирайты аж пяти переводчиков!).

И вообще эту книгу, отлично оформленную, отпечатанную на хорошей бумаге, приятно держать в руках. Но. Уже на первых страницах натыкаешься на какие-то дурацкие опечатки, которые, разумеется, легко списать на издержки компьютерного набора, "глюки" при переформатировании из одного текстового формата в другой и т.п. Это ясно. Далеко не всегда примечания точно соотнесены с соответствующей страницей. Там же, в примечаниях, Маколей превратился в "Маколся", а английский адмирал Перси в "Пепси"!.. Все это трудно отнести на труды "П. Корректоров В.А. Жечкова, С.Ф. Лисовского" (известная вагриусовская фишка), потому что у книги помимо "почетной" должна быть и нормальная корректура. Редактура тоже оставляет желать... На с. 172 приведена фотография: "Мисс Джин Лекки, ставшая супругой сэра Артура в 1902 г." Здесь же, на развороте, чуть правее, на с. 173 читаем: "18 сентября 1907 года я женился на мисс Джин Лекки" и т.д. А на с. 191 подпись под картинкой гласит: "Франклин Делано Рузвельт, ставший впоследствии 32-м президентом США". Между тем в этой главе ("Некоторые знаменитости") о Франклине Рузвельте - ни слова. Речь там идет о Теодоре! Ради справедливости стоит признать, что в дальнем родстве оба президента состояли...

Посему к концу неприятных мелочей набирается немало - особенно если уж взялся читать от корки до корки. Отсюда правило: хороший текст должен быть хорошо оформлен. Иными словами - профессионально.