Индустриал

КАК ИЗВЕСТНО, ХХ век весьма преуспел в реализации многих утопических, если не сказать безумных проектов, задуманных еще в тихих кабинетах предыдущего столетия. Мог ли, допустим, Анри де Сен-Симон - один из основателей французского утопического социализма, того самого "источника марксизма" - надеяться, что его идея индустриального общества будет воплощена в жизнь в столь недалеком будущем? Что производительные силы будут развиваться, как он и предполагал, в соответствии с наивысшими достижениями науки? Что, наконец, большинство членов общества действительно получит максимум средств для удовлетворения своих материальных потребностей? Причем именно благодаря плановой организации производства. Оно и в самом деле их получило. Правда, не в "условиях социализма" (хотя "большой скачок" социалистической индустриализации имел и такую цель), а все там же - на пламенеющем Западе, который не только не хочет "закатываться", а продвигается все дальше, наращивая обороты "общества потребления". А все потому, что именно на Западе нашлись те самые сен-симоновские "индустриалы", которые и впрямь попытались реализовать утопию идеального социума материально-организационными средствами. Книга Сильвии Швейцер как раз об одном из них.

Андре Ситроен - подлинное дитя индустриального века. В истории его автомобильной империи, как в зеркале, отразилась та грандиозная работа по созданию совершенного социума, которая после Первой мировой войны обрела энтузиастов по всему цивилизованному миру: изобретателей, философов, экономистов, политиков, художников. Однако, как верно замечает автор книги, гениальных теоретиков много. К тому же о них и так достаточно написано, чтобы они прочно заняли место в учебниках. Но так ли уж много гениальных предпринимателей? Вот почему биография Ситроена, одновременно теоретика и практика современного предпринимательства, не может быть обойдена вниманием ни философа, ни историка культуры, да и просто образованного читателя. В истории его бизнеса проявилась самая сущность ХХ века, который наивную веру в то, что для человека западной цивилизации нет ничего недоступного, парадоксально сочетает с трезвым расчетом.

Подобно другим автомобильным королям первой половины века (Форду, Рено, Берлье), Ситроен получил в наследство крупный капитал, нажитый добычей, обработкой и продажей алмазов. Однако, как и положено "индустриалу", юный Андре хотел казаться пролетарием, добившимся всего собственным трудом. Такое происхождение было необходимо, чтобы мало-мальски соответствовать проникавшей в Европу американской мечте о self-made-man. Окончив престижную Политехническую школу (где, к слову, когда-то учился секретарь Сен-Симона социолог-утопист Огюст Конт), Ситроен в 1900-е годы организовал небольшую фирму по изготовлению зубчатых колес. Затем последовало учреждение акционерного общества, положившего начало постоянно растущему производству удачливого бизнесмена. Само время как будто благоволило ему. Именно тогда во Франции создавались принципиально новые отрасли промышленности: электроэнергетика, электротехника, автомобилестроение, нуждавшиеся в продукции товарищества "Ситроен, Энстен и К". Ситроен отдал дань почти всем важнейшим бизнес-новшествам, которые в тот период казались чрезвычайно спорными и часто игнорировались его конкурентами. Например, он первым применил у себя фордовские принципы единого конвейерного производства, вызывавшие самые разные реакции публики, но находившие сторонников даже в послереволюционной России (где, как известно, в 20-е годы работал целый Институт труда, разрабатывающий идеальные формы движений рабочего). Можно сказать даже так: Ситроен хотел, чтобы и человек слился с машиной, и сам мир стал единой слаженной машиной. Он стал поборником того самого социально ориентированного бизнеса, который у нас, в России, до сих пор мечтают создать.

Его проекты поражают какой-то бесшабашностью, склонностью к рисковым операциям, вроде бы не свойственной расчетливому бизнесмену. Однако именно азарт игрока стал основой его блестящего успеха. Полосы газет оказались заполнены рекламой народного автомобиля "Ситроен". Автосалоны и магазины наглядно показывали достоинства блистающих никелем цельнометаллических кузовов. Специальные альманахи "Ситроен" сообщали, что отныне каждый покупатель (даже женщина, едва севшая за руль этого считавшегося прежде сугубо мужским вида транспорта) способен не только без хлопот содержать, но даже самостоятельно ремонтировать машину. Дети ездили на игрушечных педальных "Ситроенах". Знак "двойного шеврона" красовался на всех дорожных указателях Франции.

Дальше - больше. Дорогостоящие проекты. Колоссальные планы преодоления стихии и торжества западного человека. Рекламные кампании гусениц и сверхвыносливых моторов "Ситроен" превращаются в настоящий апофеоз европейской цивилизации. "Черный переход" - прокладка дороги из Алжира во французскую Западную Африку через неприступные пески Сахары. Уже планировались туристические поездки в страну "страха и жажды". "Желтый переход" - экспедиция на гусеничных автомобилях от Бейрута до Пекина, в которой участвовали археолог Жорж ле Февр и всемирно известный философ священник-иезуит Пьер Тейяр де Шарден. Непонятно, что в этой безумной затее было опаснее - схватка с природой или поединок с чиновниками Советов и Китая, находившихся, как это часто бывало, в состоянии холодной войны... Как все это напоминает чкаловские перелеты и экспедицию папанинцев!

Все знают, что индустриальное общество массового материального счастья закономерно превратилось в тоталитарное. Это была темная, оборотная сторона зеркала. Андре Ситроен мог стать крупным государственным деятелем, каким-нибудь советником по финансам, а мог оказаться в концлагере, как и многие известные и неизвестные евреи. Но и здесь он остался верен себе. Ибо мудрость истинного игрока в том, чтобы вовремя выйти из игры.