Нелепые случайности и судебно-медицинская казуистика

Как много работы! Питер Брейгель Старший. Триумф смерти. 1561––1563. Прадо, Мадрид

Все профессии делятся на три группы: те, что сопровождают появление человека на свет, провожают его в мир иной и те, что обслуживают путь между двумя этими точками, его жизнь. Конечно, последняя группа самая многочисленная и разветвлённая. На втором месте причастные к родам, а на третьем, как и положено, служители смерти. Тема смерти табуирована и провокационна, о смерти говорят вполголоса, используя иносказания, или замалчивают, чтобы никому не испортить настроение, если, не дай бог, случайно подсмотрели. Те же, кто работают со смертью каждый день, могут поделиться со всеми особым отношением –– не только к смерти, к жизни –– здоровым фатализмом.

Первую половину каждого буднего дня я посвящаю смерти, я врач –– судебно-медицинский эксперт, работаю в морге. Могу рассказать, что происходит с человеком во время умирания, как образуются повреждения, кого нужно вызвать на место происшествия, куда уезжает тело, когда его забирает служба трупоперевозки, что делают с трупом в секционном зале, где и при каких условиях хранятся тела в моргах, как пахнет гнилостно изменённый труп, кто укладывает тело в гроб, как выглядят фрагменты тел после взрыва или пожара, –– я могу рассказать обо всём, что многим любопытно, но чем не принято интересоваться. Рассказы складываются в тексты, которых набралось уже на книгу.

Книга «Скоропостижка: судебно-медицинские опыты, вскрытия, расследования и прочие истории о том, что происходит с нами после смерти» выходит на днях в одном из московских издательств. Скоропостижкой на профессиональном жаргоне называют внезапную смерть человека на фоне полного здоровья. В книге много разных смертей: убийства, травмы, пожилые люди, мужчины и женщины в расцвете сил, дети, наркоманы и алкоголики, нелепые случайности и судебно-медицинская казуистика –– это моя жизнь.

***

Миллионы

Эксгумации в привычном понимании, когда вскрывают могилу на кладбище, стоят дорого, проводятся редко. Выкапывание трупа где-нибудь в лесу или на дачном участке тоже называют эксгумацией. В Московском Бюро принято эксгумации проводить с участием двух экспертов — эксперта-танатолога, вскрывающего, и эксперта из отдела комиссионных и сложных экспертиз.

На мою первую эксгумацию доставили два трупа, так называемое первичное захоронение, мужчина и женщина закопаны в лесу. Сразу понятно, что такие захоронения скорее всего криминальные. На место навели сами убийцы. Женщина сложена в чемодане, согнута пополам, чемодан большой, вместительный, «фибровый», с замками-защёлками. Прикрыт простынёй, под ним проложена ещё одна. Под ней труп мужчины. Мужчина связан, на голове наволочка, под наволочкой голова обёрнута покрывалом, наволочка и покрывало фиксированы циркулярной повязкой вокруг шеи, повязка держится свободно. Одежда, волосы, лицо, руки в глине, в земле, пахнут керосином. От чемодана тоже сильный запах. Рядом с трупом мужчины бутыль с этикеткой «Керосин», пустая, с характерным запахом. К началу исследования из фабулы знаю только, что оба пролежали в земле полтора месяца. Оба избиты, задушены, сожительствовали долго, несколько лет назад зарегистрировали брак, тридцати восьми и тридцати семи лет, среднего роста и телосложения.

Женщина в чемодане сохранилась прилично, немного подкисла, отдельными лоскутами сползает эпидермис, кожный покров почти везде сохранил цвет. На шее расплылась, но вполне различима странгуляционная борозда, на голове можно локализовать кровоподтёки. Мужчина в состоянии выраженных гнилостных изменений. Кожный покров неравномерного буро-зелёно-коричневого цвета с участками тёмно-красного, тёмно-синюшного прокрашивания. Эпидермис отсутствует почти на всём протяжении, но кожа, поскольку тело лежало во влажной, глинистой и холодной земле (тела закопали в октябре, в декабре убийцы раскололись и показали захоронение) — не высохла, осклизла. Волосы остаются на перчатках, не надо даже тянуть. Достоверной странгуляционной борозды мы с экспертом из отдела комиссионных экспертиз не обнаружили, достоверных кровоподтёков и ссадин тоже. Точно исключили раны, на трупе их не было, как не было и никаких дополнительных посмертных повреждений, например, нанесенных животными или образующихся при извлечении трупов. Ран не было и на теле женщины.

Неравномерность окраски кожного покрова трупа мужчины могла быть вызвана несколькими причинами. Во-первых, естественным процессом гниения. Ткани и органы под воздействием бактерий превращаются в органические, а затем неорганические вещества со своими свойствами и характеристиками, которые придают телу, внутренностям разные запахи, окрашивают их в разные цвета и оттенки. Во-вторых, кровоподтёки и ссадины изменяются во времени — кровоподтёки цветут, ссадины покрываются корками, которые затем отпадают. Цветущие сине-зелёные или свежие багрово-синюшные кровоподтёки на общем красно-сине-зелёном фоне вычленить невозможно, можно только предполагать, что какой-то участок неравномерной окраски был кровоподтёком. Ссадины при гниении тоже видоизменяются. При отслойке эпидермиса — закономерный процесс при гниении –– собственно кожа подсыхает, так что свежие ссадины приобретают вид старых, уже покрытых корками. Или, наоборот, давние ссадины на осклизлой коже «выравниваются», возвышающаяся корка становится вровень с кожей, ссадина выглядит «моложе», чем есть на самом деле.

Кожный покров мужчины требовал тщательного исследования. Нацеленные на поиски травмы и признаков удавления, мы приглядывались к каждому сантиметру, хоть немного отличающемуся от соседних, изобретали новые оттенки цветов, описывали все чёрточки, линии, впадины и бугорки, обсуждали, как каждый из нас воспринимает вот этот или тот красно-зелёный или зелёно-красный участок. На связанных верхних и нижних конечностях были неравномерно рассеянные шероховатые, уплотнённые, плоские буро-коричневые корки, чётко отграниченные от окружающей кожи.

У женщины кровоподтёкам на лице соответствовали тёмно-красные кровоизлияния в мягких тканях, хорошо выраженные, отграниченные. Переломов костей черепа не обнаружено. Мозг вскрывали «на месте», не извлекая из полости черепа, он ещё сохранял свою форму. Под мягкими оболочками мозга просматривались расплывчатые, сливные, но всё же явно выраженные кровоизлияния, именно кровоизлияния, а не прокрашивания и натёки, связанные с гнилостными изменениями. Повреждения в изменённой ткани мозга обнаружить было сложно, она расползалась при разрезании, очагов изменений окраски определить не удалось, дряблая ткань мозга равномерно грязно-серо-розового цвета. В мягких тканях шеи в зоне странгуляционной борозды отмечалось грязно-синюшно-красное прокрашивание. При гистологическом исследовании фрагмента кожи шеи наличие странгуляционной бороды и её прижизненность подтвердились. Головной мозг мужчины из полости черепа вытек: грязно-серо-зелёная жижа с примесью красного цвета вылилась после распила костей черепа и вскрытия твёрдой мозговой оболочки. Черепно-мозговую травму в комплексе — с повреждениями мягких тканей, переломами костей и повреждениями оболочек и мозга –– у мужчины подтвердить не удалось из-за выраженных гнилостных изменений.

Хотя кое-что мы с моим коллегой всё же нашли. Для этого мы аккуратно отсепарировали лицо: в судебной медицине есть метод исследования по И. И. Медведеву, проводятся специальные разрезы мягких тканей головы и шеи, разрезы соединяются таким образом, что после отделения мягкие ткани лица и передней поверхности шеи удерживаются на кончике носа, глазные яблоки при этом извлекаются из глазниц вместе с веками, губы подрезаются по кругу, открывается широкий доступ к челюстям, скулам и глазницам. Работа долгая, затратная и кропотливая. По замыслу автора метода, после вскрытия мягкие ткани вновь натягиваются на кости черепа, глаза возвращаются на место, разрезы зашиваются, и труп можно выдавать в открытом гробу родственникам. На практике восстановить лицо, похожее на то, что было до вскрытия, очень сложно, практически невозможно, требуются дополнительные ухищрения и приёмы. Эксперты редко пользуются этим методом или, например, сепарируют лицо частично, прицельно, в определённых областях.

В данном случае нам было необходимо использовать метод в полном объёме. Облегчало задачу то самое гниение, выдавать труп в открытом гробу было нельзя. Конечно, это не значило, что можно порезать лицо в лоскуты, аккуратные разрезы необходимы и для установления точной локализации повреждений. Сзади мягкие ткани были отсепарированы тоже ниже и глубже, чем обычно, до спины, включая заднюю поверхность шеи. В мягких тканях головы, особенно лица, просматривались расплывчатые кровоизлияния. Были обнаружены переломы лицевого черепа –– отростков скуловой кости, челюсти. С шеей повезло больше, и это было облегчение, потому что в итоге после всех лабораторных исследований мы смогли сформулировать судебно-медицинские диагнозы для обоих трупов и выводы о причинах смерти, несмотря на поздние трупные изменения за полтора месяца в земле. В мягких тканях шеи кровоизлияния «сохранились» лучше, чётче контурировались, выделялись соответственно описанным участкам изменения цвета кожи, были хорошо выражены. При исследовании шеи были обнаружены множественные переломы хрящей гортани и подъязычной кости. Комплекс хрящей гортани вместе с подъязычной костью мы направили на медико-криминалистическое исследование. Хрящи очищаются от всех мягких тканей, вывариваются, чтобы окончательно удалить даже самые мелкие лишние фрагменты тканей, высушиваются и исследуются под стереомикроскопом.

По результатам исследования было установлено, что переломы образовались от воздействий снаружи внутрь с обеих сторон, то есть при сдавлении шеи. При исследовании трупа мужчины обнаружены двусторонние переломы рёбер, характер и локализация переломов в совокупности позволили предположить, что они могли образоваться при ударно-сдавливающем воздействии на грудь в переднезаднем направлении при нахождении потерпевшего на жёсткой подложке. Эта судебно-медицинская формулировка означает, что лежащему мужчине надавили на грудь коленом, что часто встречается как раз вместе с удавлением –– руками держат за шею или затягивают петлю, а коленом придерживают.

Переломов хрящей гортани и подъязычной кости, а также переломов рёбер при исследовании трупа женщины обнаружено не было, но он сохранился в чемодане гораздо лучше. Кроме странгуляционной борозды, были найдены и другие признаки механической асфиксии, так что с учетом всех морфологических признаков, обстоятельств дела, предоставленных материалов, были установлены диагнозы и причины смерти и женщины, и мужчины.

Позже выяснилась полная история.

В одном подмосковном городке жили мужчина и женщина уже лет пятнадцать, у неё была шестнадцатилетняя дочь. Семья обычная, среднего достатка, лет шесть назад усыновили мальчика, подростка. К описываемому времени ему исполнилось девятнадцать. Парень окончил колледж, куда приёмные родители смогли пристроить, от армии отлынивал, не работал, болтался без дела, иногда таксовал на отцовской тачке, выпивал, употреблял наркотики, но по-тихому. Вещи из квартиры не выносил, вёл себя более или менее адекватно, дома его ни разу не поймали. Приёмных родителей презирал, считал никчёмными и пустыми существами, но пользовался их квартирой и средствами.

На следствии обвиняемый сознался, что просто хотел добыть денег. Вместе с двумя приятелями продумал и осуществил задуманное.

Для суда у парня появился другой вариант – благородная идея: был очень привязан к названной сестре, считал, что родители её обижали и притеснениями довели до самоубийства.

В семье, конечно, явно что-то происходило: началось с дочки, девочка решила покончить жизнь самоубийством и выпрыгнула из окна, но не очень удачно –– осталась жива, жила ещё три месяца в больнице, про убийство матери и отчима так и не узнала. Девочка, к сожалению, не выжила.

Сначала юноша расправился с приёмной матерью. Возиться особо не пришлось, после ударов по голове (соответственно были обнаружены кровоподтёки и кровоизлияния под оболочками мозга) она потеряла сознание. Сын придушил её поводком собачки, тойтерьера или шпица, которую держала семья.

Приёмного отца убили потом, тоже дома, с ним оказалось сложнее, он сопротивлялся. Сухощавого жилистого мужчину одолели только втроём. Били по голове, потом повалили, сели сверху, придавили и задушили руками.

На радостях забрали ключи от машины и гаража, перетряхнули квартиру в поисках сбережений, забрали все деньги и кутили в местных кабаках два дня. Потом по очереди на машине перевезли трупы в лес. Сначала запихнули в чемодан женщину, благо нашёлся дома, большой, вместительный. Мышечное окоченение у трупов разрешилось, её согнули пополам, легко уложили, отвезли пока в гараж. Женщина лежала ближе к открытому балкону, гнилостные изменения труп почти не затронули. Тело мужчины начало гнить, из носа и рта потекла гнилостная жидкость, пришлось обмотать покрывалом и надеть наволочку. Сложить его оказалось трудно, женщина была маленькой и компактной, мужчина высоким. В общем, кое-как засунули в машину, нашли место в лесу, с собой прихватили керосин, вырыли яму, работали слаженно и дружно, мужчину уложили первым, пытались поджечь, с первого раза не удалось, быстро стемнело, второй раз пытаться не стали. Проложили простынями, опустили поверх трупа чемодан и закопали. От первой попытки поджога остались те самые буро-коричневые корки на руках и ногах мужчины, такой вид приобрели ожоги после полутора месяцев в земле. По результатам судебно-химического и спектрального исследований, в образцах кожи были обнаружены бензол, толуол и ксилолы, элементы горюче-смазочных материалов.

За полтора месяца на место захоронения никто не набрёл, и вряд ли набрели бы и потом. Несмотря на густонаселённость Подмосковья, выбранное место оказалось уединённым и незаметным.

Убийцы разработали легенду. Сначала парень заявил в полицию о пропаже отца, спрятав машину у тех самых приятелей, потом «пропала» мать.

Через какое-то время заявитель сам попал под подозрение. Начались «откровения»: оказывается, именно мама убила мужа, а приёмного сына с приятелем попросила помочь спрятать, они помогали выносить труп, укладывать в машину, а на машине с трупом мама уехала сама, собиралась отсидеться у родственников где-то в деревне, на связь не выходила. Квартиру тоже мыли они с приятелями, помогали маме, боялись, не хотели её выдавать. Именно она, по словам убийц, придумала заявить о пропаже мужа. Когда «от родственников» она так и не вернулась, мальчики стали притворяться, что мама пропала.

Напомню, убийце и его приятелям девятнадцать-двадцать лет. Сплести хитроумную историю они всё-таки не смогли, постепенно прокололись в своих показаниях, на очных ставках. В конце концов признались и рассказали всё.

Убить молодой человек решил за квартиру, машину с гаражом и деньги. Денег ему досталось не много – пятьдесят шесть тысяч рублей. Всё, что хранилось дома. Других сбережений, на карточках или в банке, у убитых не было. Мужчина на тот момент не работал, никак не мог устроиться заново, а женщина тянула всех.

По словам следователя, убийцу сумма не очень расстроила, по десятке он раздал подельникам, а тридцать шесть оставил себе, на них жил какое-то время, конечно, хватило ненадолго. Машину вскоре он прятать перестал. Катался по городу, не задумываясь и не боясь, что её ищут. Сестра лежала в больнице, к ней не ходил, несмотря на всю заявленную любовь, наслаждался одиночеством в квартире, на шлёвке джинсов носил, не таясь, брелок с ключами от машины и гаража, который снял с убитого приёмного отца...