Андрей Щербак-Жуков
И крокодил иногда бывает не в форме. Рисунок из книги «Жизнь животных Брэма». СПб,1903
Почему я такой
У мужчины, который в молодые годы проявлял какие-то творческие амбиции и был хоть как-то замечен и отмечен на поприще искусств, ближе к сорока есть три варианта, кем быть. Именно «быть». Потому что уже пора. Потому что уже кем-то «становиться» поздно. Чтобы не утратить самоуважение и не потерять достоинство в глазах окружающих, он должен быть:
либо преуспевающим писателем/художником/режиссером с узнаваемым именем и регулярными гонорарами;
либо благопристойным семьянином с женой, детьми и стабильным доходом;
либо симпатичным пьяницей… Становиться алкоголиком не обязательно. И даже, скорее, не стоит. Это уже экстремизм. А пьяницей – обязательно.
Я честно перепробовал все эти три варианта. В той самой последовательности, в какой они перечислены выше… И у меня не получилось ничего, кроме последнего пункта. Честное слово, я старался изо всех сил.
Вот почему я такой.
Почему я начал
записывать эти байки
Эту историю рассказал мне писатель Александр Силецкий.
Как-то он с Виталием Бабенко вспоминал книгу Михаила Веллера «Легенды Невского проспекта». А надо сказать, что все трое давно были знакомы по семинарам молодых фантастов, что проводились в Малеевке и Дубултах.
– Ну какие же это легенды Невского проспекта! – кипятился Силецкий. – Вот, например, эта... Помнишь, мы сидели, пили в Дубултах?.. Эту историю я рассказывал!
– Помню, – спокойно отвечал Бабенко, – ты рассказывал...
– А вот эта! Помнишь, мы сидели, пили у меня на Огарева?.. Эту историю ты рассказывал!
– Помню, я рассказывал...
– А вот эту помнишь?.. А вот эту?..
– Помню, помню... Только вот ты рассказывал, и я рассказывал, а записать ты не догадался, и я не догадался – а Миша догадался...
Наверное, поэтому и я решил записывать байки, анекдоты из жизни и прочие истории из тех, что в большом количестве рассказывал на разных вечеринках, и тех, что рассказывали мне. Что в них правда, что ложь – не знаю. Как говорится, за что купил – за то продал...
То ли дождик, то ли снег...
Жили в Минске два писателя-фантаста, работавших в соавторстве, – Юрий Брайдер и Николай Чадович. Приехали они как-то в питерский пригород Зеленогорск на конференцию писателей, издателей и любителей фантастики. Четыре дня участники мероприятия безвылазно сидели в гостинице: днем обсуждали проблемы жанра, общались, вечером – сами понимаете... На пятый день к гостинице подогнали автобус, чтобы всех везти в Питер. Все выходят в фойе по-утреннему мрачные, измученные длительным общением, грустно смотрят через стекло на улицу, куда надо выходить. На улице типичная для Питера погода: пасмурно, серо, с неба сыплется что-то противное и невыразительное. Хоть на календаре и начало мая.
Выходят и Брайдер с Чадовичем. Тоже смотрят через стекло.
– А на улице-то снег! – меланхолично замечает один из них.
– Да нет, – возражает ему второй, – это не снег, а дождь...
– Дождь? – удивляется первый. – А почему же он тогда такой пушистый?
Надо ползти...
Дело было под Питером, в Разливе – где когда-то скрывался от царской охранки Владимир Ильич Ленин. А теперь там проходят конференции писателей, издателей и любителей фантастики под названием «Интерпресскон». Я думаю, что не сделаю большого открытия, если скажу, что и первые, и вторые, и третьи выпили немало...
Случилось это утром, когда организму особенно плохо. Сам я этого не видел, знаю с чужих слов. В общем, за что купил, за то и продаю.
Новосибирский писатель Геннадий Прашкевич вышел из номера, чтобы спуститься вниз и позавтракать. Видит – по коридору по-пластунски ползет известный любитель фантастики из Волгограда Борис Завгородний.
Геннадий Мартович деликатно спрашивает:
– Боря, что с тобой?
– Надо ползти... – подняв голову, говорит Боря.
– Тебе плохо?
– Нет, надо ползти...
– Может, тебе похмелиться?
– Нет, надо ползти...
– Ну, раз надо, то надо, – говорит солидный писатель и опускается на пол рядом.
Ползут вдвоем.
Подползают к номеру, в котором жили харьковчане Дмитрий Громов и Олег Ладыженский, пишущие вместе под псевдонимом «Г.Л. Олди».
Боря, не вставая с пола, стучит кулаком в дверь. Открывает Олег – молча сверху вниз смотрит на Борю. Тот снизу вверх смотрит на Олега, так же молча. Олег исчезает в номере и тут же возвращается с бутылкой водки. Затем он все так же молча ставит ее перед Борей и закрывает дверь. Ни единого слова не произносится...
Боря берет бутылку, показывает ее Геннадию Мартовичу и добавляет:
– Я же говорил, что надо ползти...
Господа и дамы
Есть Питере еще один замечательный любитель фантастики, зовут его Шура. Он известен как отчаянный балагур и пьяница.
Вот идет он как-то по коридору гостиницы на одной из конференций писателей, издателей и любителей фантастики, с ним рядом идет девушка. Навстречу им выбегает человек, имя которого история, к несчастью, не сохранила. Назовем его для удобства Имярек.
– Вы! – резко, с вызовом говорит Имярек Шуре. – Вы вчера оскорбили мою даму!..
Впору вызывать на дуэль! Да только нравы нынче не те...
Шура прошлый день помнит плохо. И совсем уж не помнит ни Имярека, ни его даму. Кого уж он там оскорбил и чем, не помнит тем более.
– Я? – простодушно переспрашивает Шура. – Твою даму?.. Оскорбил?.. Ну оскорби тогда мою, и будем квиты!
Наша служба и опасна,
и трудна...
Эту историю рассказал мне прокурор...
Обычно, когда я ее рассказываю, люди начинают смеяться уже в этом месте. Как будто прокурор не может рассказывать смешных историй или у сценариста не может быть знакомого прокурора...
Оперотряд выехал на место преступления. В студенческом общежитии групповое изнасилование. В комнату к двум девушкам ворвались два парня... Насиловали в презервативах.
Следователь спрашивает пострадавших:
– А куда они презервативы потом девали?
– В окно выбросили...
Следователь посылает оперативников под окно, чтобы те нашли «орудия преступления» для всяческих экспертиз. Оперативники уходят, а следователь продолжает допрос пострадавших. Выясняется, что ни особых примет, ни особых улик нет – вся надежда на оперативников.
Тут, кстати, и они возвращаются.
– Ну, что, нашли? – спрашивает следователь.
– Нашли, – отвечают оперативники и смеются. – Десятка два, не меньше... Под каждым окном...
А что поделаешь – студенческое общежитие!
 |
| Спойлер: на самом деле муфлон выглядит так.
Рисунок из книги «Жизнь животных Брэма». СПб,1903 |
Про муфлона
Вот еще одна история, рассказанная моим знакомым прокурором.
В московском зоопарке съели муфлона...
То ли закуси не хватило, то ли просто оголодали – это история умалчивает. Съели и всё...
А чтобы шуму не было, подали заявление в милицию: мол, украли муфлона, найдите, пожалуйста.
Начальник Краснопресненского отделения милиции резонно смекнул, что муфлона ему в Москве не сыскать, проще дело не возбуждать вообще. Но реагировать как-то надо. Вот он и написал в прокурорский надзор обстоятельную объяснительную. Мол, в возбуждении уголовного дела отказано по причине того, что муфлон был утрачен вследствие халатности работников зоопарка. Мол, они муфлону крылья не обрезали, над вольером сетку не натянули... Вот он и улетел. А для пущей надежности к объяснительной было приложено заявление дворника, который рано утром мел тротуар напротив метро «Краснопресненская» и видел, как над территорией зоопарка поднялся муфлон, описал два круга вокруг шпиля высотного здания и улетел в сторону Курского вокзала. Все чин по чину.
Прокурор, получив такую информацию тут же позвонил в дирекцию зоопарка. Мол, сами виноваты. Крылья муфлону не обрезали, сетку над вольером не натянули... Вот он и улетел.
В дирекции зоопарка аж опешили.
– Как улетел? – спрашивают. – Муфлон – это же горный баран. Он не летает!
– Как баран?
– А так!
В прокуратуре навели справки – действительно баран!
Вызывают на ковер начальника краснопресненского отделения милиции вместе с тем дворником. Спрашивают:
– Ну, как было дело?
– Как-как, – говорит дворник. – Мету, стало быть, я тротуар напротив метро «Краснопресненская»... А рано еще, только-только светает... Смотрю, а над территорией зоопарка поднимается натуральный муфлон, описывает два круга вокруг шпиля высотного здания и улетает в сторону Курского вокзала...
Прокурор его выслушал, а потом и спрашивает:
– А вы знаете, что муфлон – это баран?
Дворник замешкался, а потом и нашелся:
– Я ж говорю вам, только-только светать начало, то есть видно плохо... Я смотрю – муфлон летит; а кто уж он там, баран или не баран, я не разглядел...
Допиться до зеленых
крокодилов...
Эта история случилась в частном питомнике для экзотических рептилий. Надо сказать, что пили там все крепко: и хозяин, и работники.
А тут еще хозяин уехал в командировку. Работники, понятное дело, напились. А по пьяни заспорили, может ли человек голыми руками задушить крокодила. А крокодил в питомнике был, и весьма немаленький – метра полтора...
Тут же заключили пари и один из работников, раздевшись догола, полез в вольер к крокодилу.
Остается тайной, почему крокодил не цапнул его сразу. Наверное, он просто опешил, увидав на своей территории голого мужика. Ну а потом тот уже навалился на него всем телом и в конце концов придушил... Человек снова одержал победу над природой. Пари разрешилось, а что с телом делать? Кто-то сказал:
– Говорят, у крокодилов мясо вкусное...
В общем, освежевали крокодила, разделали и съели...
А на утро протрезвели и ужаснулись. Что же делать? Скандала не миновать. Решили скинуться и купить нового. Так и поступили. Собрали у кого что было и поехали покупать. Только на большого крокодила у них не хватило... Пришлось покупать маленького – раза в три поменьше. Ну, нечего делать, посадили его в старый вольер и стали ждать хозяина. Заметит или не заметит?
Приехал хозяин. Первым делом:
– Как там звери?
– Да что с ними сделается... – отвечают работники. – Давай лучше выпьем за возвращение.
Выпили.
Потом еще.
Потом пошли зверей смотреть. Кобры в порядке, жабы в порядке, крокодил... Встал хозяин перед крокодилом – глаза таращит, моргает, себя за бедро щиплет. Ничего понять не может.
– Ребята, – говорит неуверенно, – а крокодил вроде бы побольше был...
– Да, нет, – хором говорят работники. – Таким и был всегда.
– Да я же помню – больше был, – не сдается хозяин.
– А ты его не пьяным последний раз смотрел? – спрашивают работники.
– Ну, может чего и выпил...
– Вот тебе крокодил спьяну большим и показался.
– Так что же получается, у меня уже...
– Ага, – говорят. – Она самая. Белая горячка...
Хозяин так испугался, что немедленно бросил пить и закодировался от спиртного. И с тех пор он и сам ни капли в рот не берет, и работникам строго-настрого запрещает.
Может быть, это спасло второго крокодила. Кто его знает, как бы с ним обошлись на следующей пьянке. А так живет по сей день, растет понемногу.
Парадоксы этимологии
Газель прекрасна. Она изящна, элегантна и, скажем прямо, изысканна.
Козел у большинства вызывает мало симпатии. Он космат, брутален и груб.
У газели тонкая вытянутая шея, поджарое тело и длинные ноги.
Козел коренаст и крепко сложен.
У газели большие чувственные глаза. А рога по форме напоминают лиру. И это являет собой замечательный символ. Кажется, что она каким-то образом близка к искусству.
У козла маленькие тупые глазки, да еще, как правило, полуприкрытые неровной густой челкой. Его рога массивны, бугристы и часто несимметрично искривлены. Они ассоциируются с неказистым, но весьма опасным оружием.
У газели короткая, гладкая, шелковистая шерстка. Она только подчеркивает все изящество ее фигуры.
Козел покрыт свалявшейся грязной шерстью, которая тем не менее нисколько не скрашивает уродств его телосложения.
Газель слывет олицетворением красоты и целомудрия.
Козла же европейская мистическая традиция связывает тесными узами с Диаволом, считает пособником нечистого или даже его воплощением на земле.
Газель кротка.
Козел напорист.
Не могу ничего сказать о газели, но козел, по мнению многих, очень дурно пахнет.
Слово «газель» возбуждает.
Слово «козел» оскорбляет.
Но при всем при этом по своей этимологической сути эти два русских слова – настоящие близнецы. Ведь они произошли от одного и того же тюркского слова-предка. И если бы в мире была справедливость, они должны были бы иметь совершенно одинаковое значение.
Короткая сказка
Однажды поспорили, кто из них важнее – телохранитель и душеприказчик.
Собственно, на этом сказку можно и заканчивать.
Потому что спору этому нет конца и быть не может в принципе.
Ежик и кактус
Довольно разные при жизни, мертвый кактус и мертвый ежик очень похожи – остаются одни иголки... Значит есть в мире вечные ценности!
Падающие звезды
Это было в ночь августа. Было море. Точнее, сразу два. Перед нами плескались волны Черного моря. По ним к нашим ногам плыли огни города Керчь. А где-то за нашими спинами да за колючими кустами лоха серебристого слышался рокот Азовского моря. Мы отдыхали с палатками на острове Тузла. В начале 90-х годов там собирались любители фантастики из разных городов уже распавшегося, но еще не осознавшего это Советского Союза. Мистическое место: между Крымом и Кавказом, между Керчью и Таманью, между Черным и Азовским морем…
Мы сидели с юной девушкой из Санкт-Петербурга. А август – это ведь пора звездопадов: загадывай желание и жди… И вот, после того как упала очередная звезда, девушка рассказала мне историю, которая начиналась весьма романтично, но кончилась совсем не так.
Вот в такую же августовскую теплую ночь, но в средней полосе России три девушки отдыхали в деревне. Ночевать решили на сеновале. Лежат и смотрят на звезды. Заготовили заветные желания и ждут, когда какая-нибудь звезда упадет.
И вот. Смотрят, падает, падает… Но не успевают девочки загадать свои желания, как звезда эта падающая замирает на месте. Ну, вот просто зависает посреди темного небосклона. Зависнув, она несколько раз мигает, а потом продолжает свой полет вниз.
Потрясенные этим необъяснимым природным явлением, девушки позабывали все свои заранее заготовленные желания и хором, не сговариваясь, произнесли фразу, которую, пожалуй, на их месте произнес бы каждый русский человек, вне зависимости от пола и возраста… А сказали они:
– Ни… себе!
А потом переглянулись и так же хором, не сговариваясь, констатировали:
– А это ведь, девочки, мы желание загадали!..
Я рассмеялся и спросил:
– Ну и как, сбылось?
– Да, – недовольно произнесла девушка, – целый год – ни одного!
Повод для гордости
Друг мой один, хороший поэт, сказал как-то при встрече:
– Был я тут в командировке, на Волге. Вел себя, ну, совсем как Есенин…
– Это как? – спрашиваю.
– Читал стихи проституткам и с бандюгами жарил спирт! – говорит в ответ.
– Это хорошо...
А что еще сказать? А он добавляет:
– Правда, стихи я читал твои…
А ведь он сам прекрасный поэт. Ну разве это не повод для гордости?
