Елена Семенова «Думаю, что по крайней мере часть слушателей, собравшихся в зале, так или иначе интересует вопрос: что это значит – быть евреем?» – многозначительно заметил ведущий концерта, известный музыковед Артем Варгафтик. Действительно, 24 ноября в Большой зал консерватории явилась особая публика, потому что выступали музыканты, которых чаще можно увидеть в синагоге, чем на сцене концертного зала.
В фойе можно было заметить религиозных евреев в кипах, во главе многодетных семей. Здесь же витали тонкие интеллектуально-одухотворенные юноши и девицы с оленьими очами и облаками курчавых волос. Почтенные матроны деликатно заглядывали в иллюстрированные программки. Определенно тот, кто в этой аудитории не был евреем, по крайней мере испытывал симпатию к их сакральному бытию, к их герметично-религиозной общине. Стоит заметить, что большинство слушателей пришли сюда, дабы услышать всемирно известного кантора Йозефа Маловани.
Маловани – обладатель уникального высокого лирико-драматического тенора, за голос, чувство и мастерство удостоенный прозвища Паваротти Синагог. Он около 40 лет работает кантором в Нью-Йорке, является профессором литургической музыки Университета Иешива, деканом Московской академии канторского искусства, выступает по всему миру с известными дирижерами и симфоническими оркестрами. Посетив Россию на заре перестройки, Маловани стал одним из основателей объединенного московского мужского еврейского хора «Хасидская капелла». И вообще он любит выступать в Москве, особенно ценя теплый обычай публики дарить исполнителям цветы.
Так или иначе, на этот раз публике, жаждущей встречи с именитым гостем, пришлось потерпеть значительный промежуток времени, так как все первое отделение концерта отдали «Хасидской капелле». Своеобразной молитвой перед началом концерта прозвучал фрагмент еврейского богослужения She-he-Heyonu в исполнении Леонида Бомштейна. Зал отдал должное многим достойным вещам, таким как Сюиты из мюзикла «Скрипач на крыше», пронзительно щемящая народная песня на идиш «Мамэлэ» («Мамочка»), задорные напевы хасидского ниггуна старого Иерусалима, торжественная Ten Shabbat V`Ten Shalom, передающая атмосферу кануна субботы.
Впрочем, благодарить за удовольствие стоило по большей части Московский академический симфонический оркестр и хор: голоса солистов были так слабы, что не перекрывали музыку. Поминутно возникала мысль: «Звукорежиссера на мыло». В какой-то мере это окупил сюрприз – «Адажио для струнных» Сэмюеля Барбера в исполнении хора и гостя концерта – мэтра российского джаза Алексея Козлова. Плотный, терпкий, медитативный строй голосов расчерчивали сдержанно стремительные, яркие и капризные зигзаги саксофонной партии, отражающие узорчатую еврейскую мелодику.
Сомнения на тему плохой звукорежиссуры отпали, как только на сцену вышел сам Маловани. Высокий, мягкий, прочувствованный тенор взлетел высоко над оркестром, повторяя священную фразу на иврите «Если я забуду тебя, Иерусалим». Это была настоящая опера по-еврейски. Большую часть песнопений кантор исполнял на иврите: например, канонические тексты из Торы, такие как Avinu Shebeshamayim – молитва за благополучие и мир в Израиле, сюита на темы из «Псалмов Давида», праздничная молитва Va Havieynu о возвращении евреев в Иерусалим. Были мелодичные и душевные вещи на идише – народная песня Moishele Main Fraint и напев у Западной стены Иерусалима Etzel Ha Kotel. И, конечно, каждый из слушателей для себя отметил, что в момент исполнения литургических текстов в голосе Маловани звучали страсть и напор, напоминавшие оперы Верди, а значит, прозвище Паваротти Синагог родилось не случайно.
