Мечеть вместо небоскребов

-Заказ Марата Гельмана? Для него был сделан "Исламский проект"?

- Мы никогда не работаем по заказу. Если был заказ Марата Гельмана, он звучал совершенно другим образом. Тогда было первое замирение с Чечней, и он работал с Лебедем, который осуществлял это замирение. Идея Гельмана была - сделать реконструкцию города Грозного, именно как заказной проект. Мы от этого отказались и попытались взглянуть немножечко шире, потому что Чечня - это как пятка, которая высунулась из-под простыни, а все, что под простыней происходит... Сейчас мы знаем, что происходит под простыней. Снялся любой покров.

- А после взрыва богатые арабы бросились покупать работы?

- Будучи художником, никогда не знаешь своего покупателя в реальности. Меня даже удивляет ваш вопрос - он лежит за пределами профессиональности, потому что существует, как вы сами понимаете, огромная прослойка между художником и потребителем его произведений.

Потом, я не могу сказать, что мы хорошо знаем арабский мир. И невозможно клеить этот общий ярлык, который я употребила как стереотип - "арабский мир", этот термин изобретен западноцентристской цивилизацией. Точно также не существует "арабского мира", как не существует "мира Европы".

- Но на Арт-Форуме в Берлине все-таки появился покупатель-араб?

- Я про это ничего не могу сказать. Случайно меня пригласили как бы предъявить свою физическую ипостась человеку, который заинтересовался работами. Он наполовину немец, наполовину египтянин, и его детство прошло в Нью-Йорке. Мне кажется, что таков в принципе весь мир. А если он не таков, он должен стать таковым. Это единственное будущее, которое может быть позитивным во всех отношениях.

- Но в исламской серии реализован негативный сценарий?

- Почему негативный, с вашей точки зрения?

- Потому что он опрокидывает традиционные европейские и американские символы: статуя Свободы в парандже - это образ, который как раз показывает такую трансформацию.

- Это всего лишь знак, плакат, карикатура, комикс. А если вы будете смотреть более внимательно на ландшафты западной цивилизации, то в них естественным, даже, как нам представляется, традиционным образом включены мультикультурные наслоения - шедевры восточного мира. Для меня эта картина отнюдь не является негативной.

- Но все-таки есть столкновение. Когда Рейхстаг под надписью "Немецкому народу" увенчан минаретом мечети...

- Аль-Акса.

- ...то все-таки это противоречит традиции?

- Это тоже образ. Но мы отнюдь не считаем, что немецкий народ настолько ограничен, что он будет довольствоваться исключительно собственной, немецкой историей, что немцы будут реагировать на это именно с такой точки зрения, о какой вы говорите. И сейчас, несмотря на безусловные сложности от того, что немецкое общество смешано, мы видим совершенно другое начало...

- Позитивное?

- В общем, да. Я вижу здесь массу смешанных пар: прекрасные турецкие девушки с белокурыми юношами или замечательные немки с прекрасными турецкими бой-фрэндами, которые являют собой действительно красивую картину человечества. Родятся замечательные дети.

Вспоминаю нашу маленькую частную экскурсию в Версаль в несезон, в феврале. Пустой Версаль - с пронзительным ветром, с остатками снега. И школьная экскурсия какого-то французского коллежа - детишки в возрасте 8-9 лет. Смотришь на этих европейских детей, и понимаешь, что идет совершенно другая цивилизация - видишь, что мальчик когда-то жил в Африке, а девочка когда-то была японкой. Это будущее. И я не могу сказать, что оно отвратительно.

- Тем не менее вы акцентируете противоречия...

- Мы акцентируем и гармонию тоже.

- Но зрители скорее воспринимают противоречия...

- Естественно, когда делается визуальный образ, который не снабжается никаким вербальным комментарием, он может быть трактован как абсолютно свободная от нарратива история. Вы воспринимаете это как нечто противоречивое, волнующее и тревожащее. А, например, наш египетский партнер, с которым мы делали серию ковров, - пожилой человек, свободный в своих суждениях. На картинку Свободы, покрытой чадрой, он сказал: "И что, это так будет? И что, Клинтон перестанет пить виски?" (тогда Клинтон был президентом). И мы сказали: "Конечно, мистер Ахмад, Клинтон прекратит пить виски". Он весело рассмеялся, и это исключительно хорошо говорит о его восприятии. То, что этот египтянин 66 лет с 6 детьми, который 5 раз в день делает намаз, имеет такое замечательное чувство юмора - это ли не дает всем надежду?

Но у нас был и страшный опыт. Когда мы делали перформанс в Австрии - "Турбюро в будущее", к нам после двух дней этого перформанса в очень непубличное время пришли представители иранских спецслужб. Они записали наши имена, имя куратора. Это были не шутки египтянина. За ними стояла такая холодная, сосущая под ложечкой, ужасная, страшноватенькая реальность.

- В чем состояла суть перформанса?

- В последний раз мы делали такой перформанс в Париже. В публичном районе снимается пространство на первом этаже, и оно оборудуется как турагентство. Вешаются наши флаги, картинки, ставятся сувениры - кружки, открытки, тишотки, и начинается вторжение в городскую жизнь. Люди, которые приходят в "турагентство", не сразу понимают, что здесь что-то не так. И этот случай был как раз во время такого вторжения в городскую жизнь Граца, в Австрии, на самой пешеходной улочке.

- Они представились?

- Нет, они не дали нам визитных карточек, но по характерной одежде, по их воротничкам все было понятно. Когда ты видишь близко эти иранские френчи, то понимаешь, насколько хорошо все сделано. Было понятно, что один - низший чин, двое других - высшие чины. И ощущение абсолютно страшного холодного камня в животе очень напоминало собственную историю 70-80-х годов, и КГБ, которое было весьма характерным элементом советской жизни.

- А что их интересовало?

- Их больше всего интересовало, почему мы нарисовали картинку с женщиной, которая дотрагивается до Корана. А мы сказали, что это не женщина - имеется в виду Либерти, вместо Декларации мы дали ей в руку Коран.

- Это не женщина, это статуя! n

Из досье "НГ"

Татьяна Арзамасова родилась в Москве в 1955. В 1978 окончила МАРХИ. В 1979 году участвовала в коллективной выставке "Театр будущего" в Центре Помпиду. В 1986 выставлялась на 17-й молодежной выставке в Доме художника на Кузнецком мосту.

15 последних лет Татьяна Арзамасова работает в составе группы АЕС. В 1987 группа появилась на свет (А - Арзамасова, Е - Лев Евзович, С - Евгений Святский). С тех пор АЕСы участвовали во многих важных русских и западных выставках восьмидесятых и девяностых - от 18-й молодежной выставки в Манеже (1988) до художественной ярмарки "Арт-Москва" (2000). За это время показано около 30 соло-выставок группы АЕС. С 1993 года группа работает с галереей Гельмана.

Последние проекты группы посвящены теме мультикультурализма. Самый знаменитый из них - "Исламский проект".