С четверга на пятницу

"У Агенора, царя богатого финикийского города Сидона, было три сына и дочь, прекрасная, как бессмертная богиня. Звали эту юную красавицу Европа. Приснился однажды сон дочери Агенора. Она увидела, как Азия и тот материк, что отделен от Азии морем, в виде двух женщин боролись на нее. Каждая из женщин хотела обладать Европой".

Интерпретация красивого античного мифа о вещем сне красавицы Европы и о хитроумном и жестоком Зевсе, укрывшем ее на острове Крит, претерпевает по мере прочтения книги Линн Николас значительные метаморфозы.

В прошлом сотрудник Вашингтонской Национальной галереи, Линн Николас сперва хотела написать книгу о горстке американских искусствоведов, в силу различных обстоятельств оказавшихся в офицерских погонах на полях сражений. Но со временем этот труд перерос изначальную идею. Используя громадный исторический материал, Линн Николас в мельчайших подробностях воссоздает историю нацистского уничтожения культурных ценностей и их спасения усилиями знатоков и любителей, находившихся в составе армий воюющих сторон.

Точкой отсчета становится 30 июня 1939 года. День, когда в гранд-отеле "Националь" швейцарского города Люцерн проходил крупнейший аукцион произведений искусства. Картины Брака, Ван Гога, Пикассо, Клее, Матисса, Кокошки, изгнанные из музеев Германии как образцы "дегенеративного искусства", теперь распродавались фактически за бесценок. Деньги от аукциона должны были пополнить казну нацистской партии. В книге Линн Николас, как в хорошем детективе, множество апорий, загадок и улик. Оправдывать или осуждать того, кто спас "Любительницу абсента", но при этом косвенным образом вложил свой, пусть незначительный, капитал в пропаганду свастики?

С каждой главой количество подобных вопросов только растет. Как, например, относиться к тому факту, что картины из европейских музейных коллекций (включая "Рождение Венеры" Боттичелли, "Давида" Верроккьо, "Мадонну в кресле" Рафаэля), случайно застрявшие на годы войны в Соединенных Штатах, активно эксплуатировались американскими музейщиками?

При всем своем патриотизме Линн Николас старается быть по возможности объективной. В книге есть панамериканистские перекосы. Но их крайне немного, и исследовательницу легко понять. Америка приютила и спасла жизнь многим художникам и коллекционерам, объявленным в фашистской Европе "дегенератами".

В исторических книгах, построенных на большом количестве архивных материалов, самое главное - избежать скудного научного языка повествования. Линн Николас подошла к этому делу, как хорошо обученный беллетрист. Каждый факт обставлен большим количеством выпуклых и точных деталей. Читатель поневоле сопереживает и безымянным польским музейщикам, спасающим свои сокровища, и австрийским коллекционерам, жертвам нацистской экспроприации, и надменным французам, сохранившим в годы оккупации свое культурное лицо.