Если у вас нету лома

АЛЬБОМ "Слова" напоминает кляссер с бабочками. Каждый дом пришпилен к листу кучей булавок. Около ее головки, на белом поле - пояснение. "Колонны Парфенона слегка выпуклы в средней части. Если бы они были прямыми, то издали казались бы вогнутыми. "Поправку" на оптическую иллюзию греки называли энтазисом". Архитектура, физика, языкознание - одной фразой, коротко и ясно. Когда же рядом появляется еще и план, прекрасно читающийся вкупе с иллюстрацией (как, например, Новой галереи в Штутгарте), возникает великолепное ощущение путешествия. Не столько по странам, где расположены шедевры, сколько действительно по каждому из них. Такого не припомнить со времен "желтой" Детской энциклопедии 60-х годов. Там, правда, тебя вели по каким-то чудовищным заводам, но серьезное, "взрослое" отношение к предмету (при организации "похода" правильными детскими средствами) подкупало.

Стереоскопическое ощущение заботливо созидается крупно данными деталями, чертежами, разрезами, добавлениями (крупно - вилла Савой, марочкой - капелла в Роншане), репликами "в сторону" (центр Помпиду, рядом - вставка об "Архигрэме"), цитатами, фотографиями и биографиями зодчих. А если с автором проблемы (как, например, с Бармой/Постником), то, пожалуйста, биография Ивана Грозного. Храм Василия Блаженного, кстати, единственный представитель России в этой книге, но задуматься стоит вовсе не о том, справедливо это или нет. А о том, что в локусе детского восприятия русская архитектура действительно как-то мучительно скучна. Не было в ней ни ярких труб Бобура, ни гремучих железяк Фостера, ни такого аппетитного дома-приключения, как "Ковчег", ни такой роскошной крепости, как замок Дрого, ни "черепашки" Сиднейского театра, ни волшебных замков Гауди. Все время - всерьез, все время храмы строит (Бога, партии, искусства), все мир переделывает. Хотя самый точный путь переделки мира - как раз воспитание детей. Ну разве что мельниковский дом мог бы посоперничать "марсианскостью" с виллой Савой, но тут все комментарии свелись бы к тому, как суперформа рождается из экономии, а вовсе не из генеральных поисков эпохи. То есть круто, конечно, но маргинально.

При этом к западной архитектуре ХХ века у нас продолжают относиться скептически: "интересы монополий", "безликость стеклянных коробок", "модернистская агрессивность", "небрежение местными традициями", "неестественность, истерический надлом и смакование дерьма". Все это написано отнюдь не 20 лет назад, а в предисловии к новенькой книге "Замечательные дома". В тупик ставит уже название. "Замечательные" - в каком смысле? Каков принцип отбора этих 20 домов? Выясняется, что это личный выбор автора. И удивительно, насколько этот субъективизм отработан и выверен, будучи образцом весьма дремучего вкуса.

Автор негодует, что архитектор на протяжении ХХ века "подменял задачу создавать кров самовыражением", "архитектура деградировала в разновидность дизайна", а потребителя "методами нейролингвистического программирования" приучили воспринимать как современную только "стеклянную" архитектуру. Нельзя сказать, что в этом махровом ретроградстве нет ни грана правды, вот только непонятен пафос автора, который словно бы ворвался в галерею Гельмана и начал кричать, что "этого Кулика" ни в одной спальне не повес ишь.

Понятно, что это агрессивное предисловие есть отголосок далеких нам битв: кажется, будто автор сидит, заваленный западными журналами, и сладострастно их рвет. Оставляя только то, что "вписалось в контекст" и "не испортило среды", - этот тезис с тяжелым упорством повторяется из главы в главу, подымаясь наконец до гимна: "самая большая честь для архитектуры - не вылупиться на ландшафте пришлым объемом, а превратить себя в землю". А кульминацией становится история про то, как четверо записных модернистов приехали в сельскую Англию, "восчувствовали поэзию участка" и переменились начисто: сделали прескучнейшую виллу.

Впрочем, при всей ненависти автора к тому, что есть искусство в сегодняшней архитектуре, собранные им объекты вполне пристойны, милы и обаятельны. Конечно, эти модифицированные варианты крымских халупок трудно поставить в ряд с работами Фрэнка Герри или Захи Хадид, но если рассматривать их с точки зрения комфорта, то жить в них хочется. Прятаться от мира под крышей-газоном, террасой нависать над пропастью, зарыться домом в гору, иметь в прихожей полноценный лес, не говоря уж о таких банальностях, как камин, бассейн и терраса с видом на море. Так что мы с чистой совестью рекомендуем эту книгу всем райтам Барвихи и Малаховки - тем более что тут есть подробные схемы, разрезы, метраж, описание конструкций. Да и язык - вполне привычный читателям глянцевых журналов. Вот только фотографии уж больно блеклые. Так что точнее всего будет классифицировать эту книгу как журнал "Салон", неожиданно появившийся в каком-нибудь 1982 году.