Владимир Мухин
Су-25 на базе Хмеймим в Сирии. Фото сайта mil.ru
Боевые действия в Сирии продолжаются, и Москва оказывает режиму Башара Асада военную помощь, стремясь укрепиться на Ближнем Востоке. Патрулирование вдоль северной границы страны и в Идлибской зоне деэскалации требуют от военной авиации России постоянного присутствия на других, кроме Хмеймима, аэродромах Сирийской Арабской Республики (САР). А из-за частых разведывательных полетов американских самолетов у побережья САР нужны морские средства противовоздушной обороны (ПВО) РФ в акватории Средиземного моря. Юридически такие форматы присутствия РФ до сих пор не согласованы Москвой с Дамаском. Видимо, поэтому президент РФ Владимир Путин и подписал 29 мая 2020 года распоряжение № 145-рп, согласно которому Минобороны РФ с участием Министерства иностранных дел предстоит провести с представителями Сирии переговоры о передаче военным дополнительного недвижимого имущества и акватории в рамках соглашения о размещении российской авиационной группы (РАГ). Есть основания полагать, что в ведение РФ в рамках подписания специального протокола по итогам переговоров будут переданы аэродромы Квайрес, Метрас и Камишлия. Официальных сообщений об этом пока не было.
Как рассказал «НГ» военный эксперт полковник Шамиль Гареев, в подписанном в 2015 году российско-сирийском Соглашении о размещении РАГ понятие «недвижимое имущество российской авиационной группы» подразумевает «земельные участки САР, передаваемые российской стороне в пользование, объекты недвижимости, расположенные в месте дислокации РАГ, здания и сооружения, а также другие объекты, прочно связанные с землей». Согласно приложениям к Соглашению, все эти объекты недвижимости связаны с дислокацией аэродрома Хмеймим. «Но ВКС России сейчас эксплуатируют и другие аэродромы, – отмечает эксперт. – По данным российского Центра по примирению враждующих сторон в САР, военная авиация РФ и приданные подразделения материально-технического обеспечения (МТО) и ПВО сейчас находятся в северных провинциях САР на аэродромах Квайрес, Метрас и Камишлия. Сирийское издание Step News сообщало также о строительстве российской вертолетной базы в районе южнее города Мадан (50 км юго-восточнее административного центра провинции Ракка)». По мнению Гареева, «статус этих новых аэродромов, баз и соответствующей недвижимости и будет обговорен в новых российско-сирийских документах».
Гареев обращает внимание, что понятие «акватория» в Соглашении о РАГ отсутствует. Под этим термином обычно понимают «участок водной поверхности, ограниченный естественными, искусственными или условными границами». «России нужна в пользование и часть 12-мильной сирийской акватории Средиземного моря, чтобы контролировать воздушное пространство к западу от Хмеймима», – отметил Гареев, который рассказал, что только на прошлой неделе самолет ВМС США P-8A Poseidon в районе базы в Тартусе, где размещен российский пункт материально-технического обеспечения (ПМТО), дважды приближался к сирийскому побережью на расстояние 29,7 км. То есть он фактически пролетал по кромке 12-мильной морской границы, проходящей в 22 км от берега. К авиабазе Хмеймим Poseidon подходил на расстояние 39 км. «Всего же в мае американские самолеты-разведчики совершили по меньшей мере 13 подлетов к российским базам в Сирии. Такие действия в целях безопасности надо контролировать и, если потребуется, пресекать. Все это можно сделать с помощью ПВО, размещенных на военных кораблях, которые будут находиться в сирийской акватории Средиземного моря. И Дамаск должен дать РФ на это разрешение», – отметил Гареев.
Отметим, что пребывание РАГ и ПМТО в Сирии недешево обходится России. Материальные затраты на их содержание (обеспечение быта каналами и проводными линиями связи, предоставление электроэнергии, водоснабжения и других видов коммунально-бытовых услуг и т.п.) до 1 января 2018 года покрывались сирийской стороной, сейчас за все вышеуказанное российские военные Дамаском платят на договорной основе. Помимо того, что Москва в Сирии ведет борьбу с террористическими группировками и для этого регулярно поставляет туда боеприпасы и вооружение, РФ также совершенствует военную инфраструктуру страны. В конце 2017 года, к примеру, в Минобороны РФ сообщали, что «на расширение базы в сирийском Тартусе планируют тратить 3,2 млрд руб. ежегодно». Однако, судя по сообщениям о модернизации ПМТО, видимо, на самом деле нужны суммы куда более значительные. Министр обороны Сергей Шойгу заявил в декабре 2019 года о постройке в Тартусе судоремонтного комплекса, способного осуществлять ремонт кораблей от тральщика до крейсера и дизель-электрических подводных лодок. Стоимость такого завода, судя по официальным сметам подобного строительства в РФ, – 10–12 млрд руб. Помимо этого, РФ продолжает строить в Тартусе два новых пирса, предназначенных для швартовки кораблей водоизмещением свыше 10 тыс. т, а также комплекс жилых и административных зданий. На это также пойдут немалые деньги. Подобное масштабное строительство несколько лет назад велось в Новороссийске при сооружении там новой военно-морской базы и пирсов. В 2010 году Владимир Путин заявил, что это строительство обойдется в 92 млрд руб. И хотя за доллар тогда давали 31 руб., проект стоил почти 3 млрд долл.
Как сообщал в декабре 2019 года вице-премьер РФ Юрий Борисов, уже весь морской порт Тартус передан в аренду РФ на 49 лет, подробностей об условиях соглашения в открытом доступе нет. Борисов утверждал, что модернизация порта будет стоить 0,5 млрд долл. Также ведется активная модернизация военного аэродрома Хмеймим. Там, как сообщал Сергей Шойгу, «развернута современная военная и социальная инфраструктура и введены в эксплуатацию защищенные укрытия для оперативно-тактической авиации». Там была построена еще одна новая взлетно-посадочная полоса (ВПП) и рулежные дорожки. Теперь ВПП в Хмеймиме способна принимать даже ракетоносцы. По оценкам экспертов, проведение таких работ обошлось в более 10 млрд руб.
«Война в Сирии подходит к концу. Террористы разгромлены. Зачем там для функционирования нашей авиационной группы нужны дополнительная недвижимость, новые аэродромы да и еще морская акватория? – задается вопросом военный эксперт, генерал-лейтенант в отставке Юрий Неткачев. – Это нужно, чтобы гарантированно на долгое время обеспечить безопасность пребывания РАГ на сирийской территории, а также обеспечить безопасность самого режима Асада. Но в окружении президента Асада наблюдается внутриклановая борьба. Алавитская знать, которая долгое время находится у власти в Сирии, по-прежнему имеет врагов. Эти враги не только военные, но и политические. Зададимся вопросом: если в САР победят оппоненты Асада и потребуют, к примеру, арендную плату за присутствие в стране российских военных объектов? Или того хуже – денонсируют российско-сирийские соглашения о ПМТО и РАГ? Кому достанется военная инфраструктура, которую там возвела Россия?»
комментарии(0)