Завихрения в глобальной квадратуре круга

Новый премьер Армении Никол Пашинян заверяет Россию в дружбе. Фото с сайта www.kremlin.ru

Судя по последним событиям в разных уголках планеты, в первую очередь, конечно, на Большом Ближнем и Среднем Востоке (ББСВ), напряженность в мире отнюдь не спадает. Но иначе и быть не может в полицентричном и многополярном мире. И хотя в парадигме геофизики по-прежнему остается два полюса – на Севере и Юге, но в мире геополитики к ним добавляются еще несколько центров сил – на Востоке и Западе. Именно поэтому все происходящее развивается далеко не всегда согласно законам логики линейного мира.

Примечательно, что в этом году «Прямая линия» президента РФ Владимира Путина оказалась втиснута между встречами в Австрии и Китае. И если в Вене обсуждались преимущественно вопросы двустороннего сотрудничества, то в Пекине и Циндане главное внимание очередного саммита Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) было уделено комплексу проблем международной безопасности, включая устранение ядерной угрозы. Это отчасти объяснялось тем, что столица Австрии, находясь в центре Европы, является постоянным местом пребывания организации МАГАТЭ, а в проводимом саммите ШОС участвовали главы восьми евразийских государств, четыре из которых – Россия, Индия, Китай и Пакистан – являются обладателями ядерного оружия. В этом расширенном саммите ШОС впервые участвовал в качестве наблюдателя президент Ирана, как раз в тот момент, когда стал обостряться кризис после выхода США из соглашения по ядерной программе Ирана.

Причем Владимир Путин, переходя на «Прямой линии» от внутренней политики к проблемам международной безопасности, не случайно вспомнил предостережение Альберта Эйнштейна, «отца современной физики», об угрозе уничтожения человеческой цивилизации как следствии начала третьей мировой войны с применением ядерного оружия. При жизни Эйнштейна гибридные войны с ядерной составляющей не успели еще войти в политический лексикон, но позже для их недопущения появились понятия народной и гражданской дипломатии.

И здесь своевременно вспомнить о проводившемся в Москве первом Всемирном форуме Глобального исследовательского совета ученых, в котором приняли участие делегаты из более чем 50 стран. На нем поднимался вопрос о том, что настало, видимо, время задействовать теперь в международных отношениях «научную дипломатию». В принятом на этом форуме документе содержался призыв к «интеллектуальному сближению цивилизаций» в ХХI веке, о чем речь заходила на учредительном заседании Римского клуба еще в 1968 году.

Следует отметить, что в разных регионах гибридные войны имеют свою особую этноконфессиональную и национальную окраску. Это наглядно проявилось не только в Палестине, но также в Северном и Южном Судане, в Ираке, Йемене, Сирии, Ливии и других африканских странах. Одна из особенностей таких войн – игнорирование их участниками международного права. Это касается также и Афганистана. Причем борьба с международным терроризмом таит возрастающую угрозу гибридной войны в мировом масштабе. Она уже зримо маячит на горизонте.

Из нескольких десятков текущих военных конфликтов наибольшую тревогу продолжают вызывать все еще не закончившаяся война в Сирии, «афганская эпопея» и гибридная война на юго-востоке Украины. Во всех этих случаях речь идет о «гибриде» в большой политике с контентом назревающей в мире большой войны, которая обязательно будет ядерной.

Четвертый год Россия пытается вырваться из геополитического капкана в Сирии. В 2015 году, начиная операцию «Возмездие», Москва исходила, очевидно, из того, что она продлится недолго. Но вскоре операция вылилась в долгую, непонятную войну «Возмездия». По мере ее затягивания конфигурация театра военных действий постоянно меняется. Для России она уже давно перестала быть локальной или региональной войной. Говоря о войне в Сирии, президент Путин по-военному кратко резюмировал: «Наши военные будут находиться там, пока это выгодно России и во исполнение наших международных обязательств. Мы пока не планируем оттуда уходить».

Однако кто с кем и против кого воюет в этой войне, понять становится все труднее. Раньше турки воевали там против курдов и халифатчиков. В ряде случаев им приходилось воевать и с теми и с другими. То же самое можно сказать и про американцев. Свою «инверсионную» войну на нескольких фронтах приходится вести там также Израилю. Недаром премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху принял для себя нелегкое решение отмечать День Победы – 9 Мая – в Москве, что не помешало ему посетить потом ряд европейских стран и США.

Впрочем, можно сколько угодно спорить о характере и конечном исходе гибридных войн, но ждать их быстрого завершения не стоит. В «гибридах» смешалось очень много конфликтов и кризисных омутов. К числу наиболее застарелых конфликтов относится и скорее всего временно остановленная война в Нагорном Карабахе.

В проходившем в Сочи саммите ЕАЭС впервые участвовал и новый премьер-министр Армении Никол Пашинян. Знакомясь с президентом Путиным, он на словах заверял, что Армения останется ближайшим партнером и союзником России, но на деле в установившемся 15 лет назад хрупком мире в Нагорном Карабахе Армения не будет выступать за продолжение состояния «ни мира, ни войны». Нагорный Карабах может в любой момент опять задымиться. И тогда Россия может оказаться в очень трудной ситуации. Поддержка новой власти в Армении поставит Москву в очень неудобное положение перед Азербайджаном и Турцией. В то же время нельзя исключать, что прозападное по своему составу правительство Пашиняна продолжит курс на сближение с НАТО ценой его отхода от сотрудничества в ЕАЭС и ОДКБ.

Происходящий ныне хаос, по-русски говоря кавардак, очень точно подпадает под определение философа Александра Зиновьева – «глобальный человейник». Последний же легко может оказаться без привычного для него пристанища после «ядерного Армагеддона», вполне возможно, что гибридного.