Курды бьются за мечту

Масуда Барзани считают лидером курдского непризнанного государства.Фото Reuters

Войны в сопредельных ближневосточных странах Ираке и Сирии являются, по сути, гражданскими, но каждая из них имеет свою специфику. В Ираке у шиитского правительства в Багдаде и у автономии курдов один общий враг – «Исламское государство» (ИГ – запрещенная в РФ организация). В Сирии ситуация куда сложнее. При взгляде со стороны порой трудно понять, что же на самом деле происходит в этом регионе. Для правильной оценки событий бесценным источником информации являются выходцы из Ирака и Сирии. Особый интерес представляет мнение таких людей, как представитель Демократической партии Курдистана в России Хошави Бабакр, рассказавший корреспонденту «НГ» о своем видении ситуации на Ближнем Востоке.

Демократическая партия Курдистана (ДПК) в настоящее время фактически является правящей партией государственного образования курдов в Ираке, а ее председатель Масуд Барзани избран президентом этого пока еще квазигосударства. В сложнейшей политической обстановке иракские курды сумели отстоять свою автономию, создали многочисленное ополчение (пешмерга), которое очень эффективно борется с ИГ. Ополчение иракских курдов в настоящее время насчитывает около 200 тыс. бойцов, на его вооружении состоит большой парк ствольной и реактивной артиллерии, около 500 танков (советского производства), «противотанковые средства (самым мощным из них является ПТУР «Милан»), средства ПВО, есть своя авиация, только вертолеты в основном транспортные. Обо всем этом сообщил «НГ» Хошави Бабакр.

Правительство Иракского Курдистана поддерживает добрососедские отношения с сопредельными Турцией и Ираном, при этом умудряется оказывать помощь сирийским собратьям, у которых весьма непростые отношения с Анкарой. Пешмерга (в переводе с курдского «идти на смерть») наступает по всей линии фронта и успешно теснит вооруженные формирования ИГ. В Ираке курдские ополченцы закрепились на линии Дахук–Эрбиль, освободили города Синджар и Хавиджар.

Бабакр считает, что наступление не будет проводиться до полного уничтожения ИГ. Пешмерга остановится на границах курдских территорий и не пойдет на земли суннитских племен. А полная независимость Курдистана – это только вопрос времени. Фактически Ирак уже разделен на страну шиитов (южная часть Ирака, включая Багдад), суннитов (центральные и западные земли Ирака) и курдов (север Ирака). То же касается Сирии, Дамаску вряд ли удастся восстановить целостность страны. Свои земли получат сирийские сунниты, курды, друзы, алавитам же придется довольствоваться той территорией, которую называют Алавистаном. Весьма вероятно, что земли иракских и сирийских курдов со временем объединятся, то же произойдет с территориями иракских и сирийских суннитов, которые сейчас контролирует ИГ.

Раздробленность сирийской вооруженной оппозиции объясняется тем, что она носит клановый и конфессиональный характер, это или ополчение суфиев (а суфийских орденов в Сирии много), или отряды самообороны арабских суннитских племен. Например, сунниты, салафиты непримиримы с суфиями (которые формально тоже являются суннитами) в вопросах богослужения. В условиях Сирии эта вражда проявляется на поле боя.

Сейчас Ирак и Сирию можно рассматривать как единый театр военных действий (ТВД), на котором разыгрывается великая драма межконфессионального противостояния мусульман, представители других религий являются или инструментом этого противостояния, или просто попали под молот этой войны. С одной стороны, это сирийские и иракские сунниты, за спиной которых стоят страны Персидского залива (во главе с Саудовской Аравией), и Турция. С другой – иракские шииты и сирийские алавиты, которые получают поддержку Ирана, шиитов Афганистана и Ливана (в лице «Хезболлы»). В стороне от этой драки остался только Оман, что вполне естественно, поскольку его государственной религией является ислам ибадитского толка, третьего направления, отличного от шиизма и суннизма.

Отдельным лагерем в этой войне стоят курды, причем и в их лагере полного единодушия нет. ДПК сотрудничает с Турцией и дистанцируется от Рабочей партии Курдистана (РПК). Основу ополчения Сирийского Курдистана составляет 65-тысячная сирийская демократическая армия, но рядом с ней действует самостоятельно пешмерга сирийского происхождения. Руководство Иракского Курдистана отмежевалось от марксистско-ленинской идеологии, а их сирийские собратья – нет, активно взаимодействуя с РПК и враждуя с Анкарой.

Запад занимает свою особую, на первый взгляд достаточно противоречивую, позицию в этом регионе. По утверждению Бабакра, в Ираке коалиция США и их союзников выступает в одной команде с шиитами против суннитов, а в Сирии фактически противостоит шиитам и оказывает поддержку суннитам (за исключением ИГ и «Джебхад ан-Нусры»). Получается, что Запад пытается разобщить суннитов, разделяя из на «плохих» и «умеренных», чему настойчиво сопротивляются Эр-Рияд и Анкара. Россия, судя по ее действиям, поддерживает шиитскую партию в этой геополитической игре.

Саудовская Аравия заявила о готовности начать сухопутное вторжение в Сирию, одновременно сосредоточила войска на границе с Ираком, чем немало обеспокоила Багдад. О своих планах Эр-Рияд говорит открыто. Саудиты собираются вступить в открытую войну с алавитами и шиитами, нервы у них, похоже, сдали.

Расклад сил на сирийско-иракском ТВД сейчас не в пользу суннитов, численность ИГ оценивается в 100 тыс. штыков, у прочей сирийской суннитской оппозиции бойцов примерно столько же. Им противостоят 200 тыс. бойцов пешмерга, 140 тыс. солдат иракской армии, 65 тыс. ополченцев Сирийского Курдистана, 120 тыс. солдат и ополченцев Асада, более 10 тыс. бойцов «Хезболлы» и шиитов-добровольцев из Ирана и Афганистана. Вдобавок ко всему сверху обрушивает бомбы на головы суннитов российская авиация.