Шекспир и Чехов/Сталин и Кромвель

≈ В одном из интервью вы сказали, что Шекспир для вас – русский автор, так же как Чехов – английский. До какой степени Чехов, на ваш взгляд, английский автор и почему?

≈ Я ответил так, чтобы указать на то, сколь глубока привязанность англичан к Чехову. Чеховские пьесы постоянно идут в британских театрах, и британские актеры любят играть в чеховских пьесах. Англичанам нравится думать о Чехове как о своем авторе, они ощущают сильную внутреннюю связь с его произведениями. Я знаю, что у русских так же с Шекспиром; русским особенно близки произведения английского драматурга.

≈ Почему режиссёры довольно часто после Чехова ставят Шекспира, и наоборот?

≈ У этих двух авторов много общего. Оба одержимы человеческой любовью; оба предлагают нам абсолютно вымышленный жизненный опыт, который движет персонажами и обстоятельствами. Кажется, Шекспир и Чехов полностью растворились в персонажах и обстоятельствах их жизни и, что примечательно, вроде бы даже не хотят контролировать своих персонажей и ситуации, в которые они попадают. Общее впечатление от Шекспира и Чехова – присутствие при событиях, которые имеют свою собственную органическую жизнь, далекую от манипулирующего авторского контроля.

Вскоре после смерти обоих авторов их миры были опрокинуты революцией. Как Сталин, так и Кромвель отличались особым пристрастием к умерщвлению оппонентов и театральной цензуре.

≈ Можете ли вспомнить свою первую встречу с творчеством Чехова?

≈ Да. В возрасте десяти лет я видел спектакль «Дядя Ваня». Это была любительская постановка в Илинге, пригороде Лондона. Меня совершенно очаровала атмосфера пьесы. До сих пор помню берёзы и снежные сугробы!

≈ В одном из интервью вы сказали, что у английских и русских актеров одинаковые клише в интерпретации Чехова. Каковы эти клише?

≈ Я думаю, что мифы, окружающие Чехова, интернациональны и не сводятся к типично русским, английским или французским. Думаю, лучший способ понять пьесы Чехова – полностью погрузиться в его короткие рассказы. Из них видно, что, хотя Чехов страстно любит человечество, его любовь никогда не опускается до сентиментальности. Он был врачом, работал много и часто бескорыстно. Но он видел, как люди рождаются и как умирают. Он видел бедность и страдание. Он знал, что рисовать лишь прелестные картины жизни или упрощать сложную индивидуальность каждого отдельного человека – значит, недооценивать реальную жизнь. В рассказах эта чеховская черта стновится очевидной, потому что голос самого Чехова звучит отчётливее именно в рассказах. В пьесах голос Чехова остается только в авторских ремарках, и уже ничто не мешает нам навязать чеховским пьесам исторический сентиментализм. Нам всем нужен золотой век. Мы не жили в прошлом, так что никто из нас не знает наверняка, каким оно было. Наверно, довольно приятно представлять себе возврат в уютный мир, но уютные миры никогда не существовали. И я не думаю, что Чехов пишет об уютном мире. Я думаю, он смотрит на людей и ситуации, в которые они попадают, ясным, любящим и реалистичным взглядом, который характеризует истинного провидца. В рассказах мы чаще видим чеховскую улыбку. Она часто ироническая, но чувство юмора ощущается всегда, даже в самые мрачные моменты. А самые духовные люди, которых я встречал, все без исключения обладали удивительным чувством юмора!

≈ Можете ли вспомнить актеров, чья игра в чеховских пьесах поразила вас?

≈ Один из самых лучших моментов я пережил на англоязычном спектакле по Чехову. Аркадину играла Джуди Денч. Когда Треплев спросил Аркадину, помнит ли она балерин, которые жили в их доме в Москве и к которым она была добра, она посмотрела поверх его повязки и сказала: «А, их». Но в этот момент она увидела этих балерин так просто и так ясно, что эти балерины ожили на моих глазах. Это был момент великой игры, потому что она заставила меня увидеть то, что видела сама; при этом она не просила меня смотреть на нее.

≈ Что произведения Чехова дали современному миру?

≈ Очень много! Мне трудно даже попытаться ответить на этот вопрос. Я думаю, одна из особенностей его пьес – это то, что в той или иной степени все они предостерегают от самообмана. Знаменитая первая строчка из «Трех сестер» «Отец умер ровно год назад...» сначала кажется бесспорным утверждением, но чем больше думаешь о пьесе и её событиях, тем больше убеждаешься в неоднозначности слов Ольги. Да, отец действительно умер ровно год назад, и мы знаем, что во время похорон шел cнег и что не много людей пришло проводить его в последний путь. Но разве можно сказать, что отец умер? Разве генерал Прозоров не крадётся по комнатам этого полного противоречий дома, в котором всё ещё живут его дети? Разве мы не чувствуем его живого присутствия в проблемах, которые мучают его четверых детей при попытках построить хоть сколько-нибудь серьёзные любовные отношения? Чехов часто напоминает мне Беккета. В первой сцене пьесы «Счастливые деньки» мы видим Винни, которая крутит в руках зонтик от солнца, восклицая: «Какой чудесный день». Но на самом деле она по пояс зарыта в песок, так что мы имеем все основания сомневаться в её оценке. Разве может быть чудесным день, если ты зарыт в песок? Многие чеховские персонажи очень положительно говорят о себе и своих обстоятельствах, но вы начинаете сомневаться в том, что они полностью осознают происходящее. На чеховской пьесе мы должны проснуться, совсем не обязательно верить словам персонажей. Надо более внимательно приглядеться к их поступкам, к тому, какой выбор они делают. Наташа и Вершинин поступают жестоко по отношению к своим детям. Но вряд ли они это понимают. Ирина сознает, что поступила жестоко, нагрубив женщине, отправлявшей телеграмму в Саратов; это искупающая черта. Сестры жестоки к Наташе, и они дорого за это заплатят. В Чехове много удивительного. Одна и та же пьеса каждый раз кажется другой. Но самое главное, думаю, заключается в том, что Чехов учит нас смотреть друг на друга правильным, проницательным взглядом, в котором светится чистая любовь, не запятнанная сентиментализмом.