Максим Курочкин Буфет при станции. Лопахин и Симеонов-Пищик пьют коньяк.
ЛОПАХИН: Лоб разбить┘ Ну, что еще┘
ПИЩИК: Так вы и разбили. Мне Кардамонов под секретом...
ЛОПАХИН: Разбил. Я как увидел, походил по комнатам минут пять, потом только┘ Больше для проверки ≈ больно или нет. И для дикости, конечно┘ Мол, об косяк бился┘
ПИЩИК: Это психология, сейчас многие так.
ЛОПАХИН: Хожу по комнатам, и на себя считаю: много жизни разной, мыши ≈ видно ≈ бегали, жучки, ведро воды ≈ лед плавает┘ В дальней комнате грибов связки. Я бы жил, право.
ПИЩИК: Вы, умоляю, Любови Андреевне про ведро не скажите.
ЛОПАХИН: Правильно беспокоитесь: сказал. Телеграфом на второй день отправил роман целый. Еще и про ставни отметил: ставни пустяшные ≈ на итальянский манер ≈ в досочку. Не кулаком, так кочергой можно┘
ПИЩИК: Здесь 300, еще 540 должен вам буду.
Берет деньги, нюхает, прячет в портмоне.
ПИЩИК: Пачули, да. Мракобесие, но я приветствую ≈ утешает в бедности нашей┘ Дашенька моя две капли в кошелек капнула: для денег, говорит. Впрочем, что я вам рассказываю.
ЛОПАХИН: Ну и как глина? Пошла?
ПИЩИК: Грех жаловаться, англичане довольны.
ЛОПАХИН: Выходит, помогает маслице┘
ПИЩИК: Вам ли не знать, Ермолай Алексеевич.
ЛОПАХИН: Осуждаете? Сам себя осудил.
ПИЩИК: Господь с вами, на то и природа┘ Мы веселились, теперь нами празднуют. Мне больше, если честно, Варю жалко.
ЛОПАХИН: Тут мне, кажется, не в чем себя упрекнуть.
ПИЩИК: Именно! Да к черту девиц ≈ с товаром их. Лучше старика помянем.
Пьют коньяк.
ЛОПАХИН: Я в Париж назло написал┘ От обиды.
ПИЩИК: Написали и написали.
ЛОПАХИН: Она бесчувственная. Я бы, вот, крокодила есть не стал. Хотя все равно ее душу люблю┘ Как посмотрит ≈ все облетает┘ Лопахин тоже дерево, только во мне листья ветками вовнутрь.
ПИЩИК: Такие у Буссенара упоминаются.
ЛОПАХИН: Какое?
ПИЩИК: Спросить что-ли пивка на запивку?
ЛОПАХИН: Ну вот и поговорили.
ПИЩИК: Так спросить?
ЛОПАХИН: Спросите.
Пищик показывает жестом, чтобы принесли кувшин пива.
ЛОПАХИН: Жаль старика. Но и меня жаль: я ведь нарочно один пошел. Чтобы вдуматься. Страницу судьбы, так сказать, перевернуть, половицы послушать. День еще был ≈ солнце, как собака бешеная. Сугробы на глазах таяли.
ПИЩИК: Получается, всю зиму пролежал.
ЛОПАХИН: Всю зиму, да┘
ПИЩИК: Как же теперь будете?
ЛОПАХИН: Что это вы обо мне в будущем времени? Я уже есть: старичка в землю, дом ≈ собственной рукой первую доску оторвал; к воскресенью закончат, как и не было. Вот землемера жду, должен прибыть в два часа.
ПИЩИК: Опоздает. Под Закипью мост чинят.
ЛОПАХИН: Дождусь. С вами вот, проговорюсь, наконец.
Не спешите?
ПИЩИК: Теперь куда? Я уж всех, кому должен, по два раза объехал.
ЛОПАХИН: Маслице! Эх, Даша┘
ПИЩИК: А что сад?
ЛОПАХИН: Осенью еще.
ПИЩИК: Как же рабочие стук не слышали? Хотя, какой стук за топором услышишь. Да и далеко там.
ЛОПАХИН: Что ему стучать? Не стучал он.
ПИЩИК: Тогда целый физиологический очерк получается.
ЛОПАХИН: Вот за это меня больше обида и взяла: все прожитое, узел наш верченый-переверченный ≈ к одной человеческой блохе сведут!
ПИЩИК: Кто сведет?
ЛОПАХИН: Вы все, вы первый и сведете. У вас глаз бледный - с тех пор, как деньги появились. Вам теперь только дай зарисовку. Раньше вы мне больше нравились.
ПИЩИК: Раньше я у вас денег просил. Хотя они┘ Не важно. А теперь не прошу.
ЛОПАХИН: Что деньги? Для того они и есть, чтобы просить.
ПИЩИК: Это верно┘ Я раньше кроме денег другой жизни не знал. Только внутреннее движение. Да и то все на добычу направлено, на гигантизм. Умеренным в долг не дают, да-с. Проверено.
ЛОПАХИН: Деньги вас сильно подсушили, Борис Борисыч.
ПИЩИК: Я про вас, не обижайтесь, Лопахин, тоже скажу┘ Вы всегда были купец┘
ЛОПАХИН: Не всегда. Мужиком в детстве был.
ПИЩИК: Я не о том. Были вы купец┘ Как из новой книжки, из декадента какого-нибудь. А тут, за полгода что я-вас не видел, в совершенного островского купца превратились.
ЛОПАХИН: Не могу Островского читать. Все ≈ правда.
ПИЩИК: Но жив, жив и в Лопахине декадент: мне доложили про ваш подвиг.
ЛОПАХИН: Не знаю за собой.
ПИЩИК: А как вы, пока врач ехал, шляпой солнце ловили! Думали, что вас никто не видит?
ЛОПАХИН: Было такое, да. Тоже Кардамонов принес?
ПИЩИК: Он. Удобный сосед.
ЛОПАХИН: Давно я не был у вас, Борис Борисович.
ПИЩИК: Всегда пожалуйте. И Даша рада будет.
ЛОПАХИН: Не верю.
ПИЩИК: А вы поверьте.
ЛОПАХИН: Так и поедемте.
ПИЩИК: А как же землемер ваш?
ЛОПАХИН: Черт с ним! Пешком дойдет. Шампанского возьмем. Как думаете, пора мне?
ПИЩИК: Как лицо заинтересованное┘
ЛОПАХИН: Нет, вы мне по-дружески скажите.
ПИЩИК: Пора!
ЛОПАХИН: Ну так и нечего думать. Прямо сегодня все закончим. Что надулись?
ПИЩИК: Жена, пока от родов не умерла, сильно меня за язык ругала.
ПИЩИК: К чему это вы?
ЛОПАХИН: Не могу не спросить.
ПИЩИК: А как же Варя?
ЛОПАХИН: Помрет Даша родами ≈ женюсь и на Варе.
ЗАНАВЕС
