Лиха беда начало

Однажды много лет назад на сцену Большого зала Ленинградской филармонии вышел новый лектор ≈ Ираклий Андроников. В тот вечер исполняли первую симфонию Танеева, и задачей дебютанта было кратко рассказать о творчестве композитора. Андроников так волновался, что, пробираясь сквозь оркестр по сцене, совершил серию нелепых поступков: зачем-то отнял смычок у скрипача, случайно ударил по лицу виолончелиста, простоял какое-то время спиной к публике. Потом он по совету оркестрантов повернулся лицом в зал, и┘ открыв рот, к собственному ужасу начал говорить полную чушь. Вконец запутавшись, он, сам того не осознавая, воскликнул: «Ах, что это я такое болтаю! Как бы меня не выгнали!..» Выгнали Андроникова, конечно, незамедлительно. Зато скоро он превратился в признанного мэтра устного жанра. И лучшим его рассказом стал «Первый раз на эстраде», где он в красках описывал свой дебют.

В жизни беда часто оказывается счастьем, стоит лишь отдалиться и посмотреть на ту же историю с более дальней точки; и провал часто бывает полезнее удачи. Пьер Ришар в начале своего актёрского пути числился статистом в театре. Его роль была скромна: дать себя «убить», упасть на сцену, дождаться того времени, когда меняют декорации, и тихо исчезнуть. Но случилось страшное: лёжа без дела на сцене, Ришар заснул. Проснулся он уже в следующем акте (в тот вечер давали Шекспира!), в спальне леди Макбет┘ Ужаснувшись создавшемуся положению, актёр решил незаметно уползти со сцены по-пластунски, вытягивая своё тело сантиметр за сантиметром в сторону кулис. Стоит ли говорить, что о незаметности не могло быть и речи, что актёр в тот вечер приковал к себе всеобщее внимание и что именно тогда обнаружилось истинное его призвание ≈ смешить публику.

История мировой культуры вообще многим обязана провалам. Томас Манн провалился на первоначально выбранном им поприще бизнеса, и, к счастью для всех нас, решил перепрофилироваться в писатели. Чарли Чаплин потерпел поражение в своём первом фильме. Причем уже через два дня после премьеры начинались съёмки новой картины. Чаплин быстро сориентировался: создал новый образ, прямо противоположный. Так, в истории кино появился бродяга Чарли, а первая неудача оказалась маяком, указавшим верный путь.

Но жизнь многовариантна: помимо благодетельных провалов бывают неудачи, не значащие абсолютно ничего. Рахманинов тяжело переживал неудачную премьеру своей первой симфонии ≈ три года вообще почти ничего не сочинял, а случилось все только потому, что дирижировавший премьерой Глазунов не выучил произведение. Проваливались в своё время чуть ли не все произведения, позже ставшие хрестоматийной классикой: «Чайка», «Весна священная», «Руслан и Людмила», «Травиата», «Кармен»┘ Поучительна история Россини: почти все премьеры его опер были освистаны. И он к этому настолько привык, что приглашал друзей не на первое, а на второе представление, которое, как и все последующие, заканчивалось триумфом.

Палитра удачных дебютов не менее сложна и разнообразна. Бывает, что первое выступление проходит отлично, а вслед за ним счастливо складывается и вся последующая творческая жизнь артиста. Так случилось с юным Титта Руффо: как только он появился на сцене, публика сразу же сообразила, что перед ней великий певец. Но встречаются и злокачественные триумфы: актёр мгновенно приобретает популярность, представ перед публикой в каком-либо образе, а потом принёсшая ему славу маска прилипает намертво, ломая его судьбу. Ранние успехи вообще бывают коварными ≈ и печальная судьба многих вундеркиндов тому лучшее подтверждение. Моцарт с самого детства израсходовал столько творческой энергии, что преждевременно сгорел; ранняя смерть ожидала юную поэтессу Нику Турбину и «советского Робертино Лоретти» Сергея Парамонова. А Маколея Калкина, сыгравшего вредного мальчишку в фильме «Один дома», постигла беда помельче ≈ банальная звёздная болезнь, которая, впрочем, основательно выбила его из колеи.

Часто творческие личности, наоборот, начинали свой путь поздно, продирались сквозь серию неудач ≈ а в итоге выигрывали. Любопытный пример приводит в книге «Моя жизнь в искусстве» Станиславский: артистка Медведева всю жизнь считалась посредственной исполнительницей «молодых» ролей, и только когда она дожила до старости, выяснилось, что это гениальная, непревзойденная характерная актриса ≈ она восхитительно играла старух!..

В калейдоскопе артистических биографий ≈ бесчисленные варианты. Творческому человеку надо стараться хорошо играть с самого начала, но стоит помнить, что решающий гол можно забить в любой момент, в том числе и тогда, когда до финального свистка остаётся минута и тебе кажется, ты проиграл.

Ход е2≈е4

И все-таки, несмотря на всё разнообразие биографий, в судьбах талантливых людей прослеживаются определённые закономерности; будущий творец может просчитать наперёд некоторые ходы собственной судьбы и заранее выстроить линию «защиты». Не случайно слово «дебют» пришло в сценические искусства из шахмат!

Есть замечательная книжка, в которой вся жизнь творческой личности представлена в виде шахматной игры, со всеми полагающимися этапами: дебютом, миттельшпилем и эндшпилем. Называется книжка «Как стать гением», написали её основатель теории решения изобретательских задач Генрих Альтшуллер и его ученик Игорь Верткин. Изучив биографии тысячи творцов, они составили список наиболее вероятных ходов, которые могут сделать против творческой личности всемогущие «внешние обстоятельства». Авторы предусмотрели, кажется, все удары судьбы, из-за которых начинающий творец может свернуть со своего пути: отсутствие денег, признания, разнообразные соблазны┘ Описана в книге и система ответных и упреждающих ходов; один из них заключается в изучении биографий гениев. Следует помнить, говорит Альтшуллер, что настоящее открытие всегда опережает своё время, что чем дальше творческая личность идёт по своему пути, тем чаще обрушиваются на неё разнообразные напасти. Что основа всех жизненных коллизий закладывается именно в дебюте, причем как благоприятные, так и неблагоприятные факторы при этом могут сослужить хорошую службу.

За дебютом, по Альтшуллеру, следуют новые этапы: миттельшпиль, со свойственными ему опасностями (присваивание кем-нибудь твоих трудов ≈ типичный пример); эндшпиль, где ужесточается борьба за победу; и постэндшпиль ≈ чрезвычайно любопытная часть игры, которой нет в обычных шахматах. Постэндшпиль наступает, когда сама смерть творческой личности выставляет внешним обстоятельствам шах и мат: так победил в глазах потомков сожжённый на костре Джордано Бруно. Кстати, в постэндшпиле «внешние обстоятельства» продолжают игру ≈ но уже не против творца, а против его наследия. Самый банальный ход ≈ пропажа архивов, хотя судьба может придумать и что-нибудь поизящней. Вот, например, ход под названием «сто лет со дня рождения»: наследие творческой личности признается национальным достоянием и истиной в последней инстанции, о нём с придыханием говорят на каждом углу, но при этом извращаётся его смысл. В этот момент должен появиться «еретик», который вернёт закосневшее учение к жизни; при этом придётся опять играть с начала и заново переболеть всеми детскими болезнями дебюта.

Между прочим, выстроенная Альтшуллером «шахматная» система прекрасно прослеживается на примере музыки, которую мы сегодня называем академической. На самом деле термин «академическая» к ней неприменим: её сочиняли вовсе не академики, а живые люди, боровшиеся против устаревших в прежние времена правил. Бах, Моцарт, Бетховен прошли все стадии «игры», от дебюта до постэндшпиля, ≈ а теперь, когда они официально признаны гениями, их наследие вконец окостенело. Дело дошло до того, что даже бунтаря Бетховена теперь исполняют тихим воспитанным звуком! Логика «игры» подсказывает: скоро объявится смельчак, который не побоится оживить «академическую» музыку. Вот только кем бы он ни был, он должен помнить старую русскую поговорку: лиха беда начало┘