Раша за кордоном

Стоп.

Я тут же вспомнил, как несколько лет назад оказался в компании соотечественников, и уже в первый же день на итальянской земле случился тихий скандал ≈ в римском отеле, где мы остановились, в час позднего ужина среди вкушающих итальянские блюда туристов вдруг молнией грянул слух о том, что вода в графинах, стоящая на столе, на самом деле налита ловкачами прямо из-под крана в туалете и вот теперь нагло выставлена на стол.

Ну, блин!

Каким-то образом эта мысль была доведена до уха ресторанного менеджера, и официанты сломя голову кинулись заменять на русских столах графины с водой на запечатанные пластиковые бутылки с «Аква Минерале». Наш стол был единственным среди лиц, доверяющих итальянскому сервису. (Представить, что половой попрется в сортир с графином? Увольте! Зачем? Сэкономить пару жалких сольдо?)

≈ Не надо, оставьте графин, ≈ притормозили мы испуг набежавшего официанта, и в ответ я заметил слезу благодарности в глазах немолодого старика.

Он все же поставил бутылку, но и графин со стола не убрал.

Мы демонстративно разливали графин ≈ вода была свежа, холодна и вкусна.

В этом эпизоде, увы, мы давали повод к тайному осуждению.

«Не судите нас по себе», ≈ говорил его выразительный взгляд.

В местечке Монтекатини под Флоренцией я стал свидетелем еще одной сценки, в которой столкнулись лоб в лоб две ментальности: рашен и европеен.

Ближе к вечеру мы приземлились за столики уличного кафе выпить кофе и в ожидании официанта стали невольными свидетелями маленького бизнеса, который пытался организовать молодой африканец, предлагая посетителям приобрести либо кожаный ремешок для часов, либо более солидный ремень для брюк.

Черный вежливо бродил среди столиков, предлагая свой нехитрый товар (никто ремни не покупал), настал и наш черед: плиз, господа┘

≈ Отвяжись! ≈ грубо отрезала наша соседка.

И хотя малый не понимал ни бельмеса по-русски, он прекрасно понял интонацию отвращения и поспешно отошел от нашего столика с посеревшим лицом оскорбленного человека.

Конечно, эта резкость была чрезмерна: парень никому не мешал, да и явно пользовался покровительством у владельца кафе ≈ иначе бы его вытолкали взашей с пятачка┘

Официант перехватил взгляд черного продавца.

Видимо, он получал свою долю от маленького гешефта.

Мы выпили кофе, и тут наша соседка затеяла отведать мороженого.

≈ Гарсон!

Официант подошел.

≈ Айс крем, плиз┘

≈ Что? ≈ переспросил наш чичероне.

≈ Порцию мороженого, ≈ стала объяснять русская дама.

≈ Не понимаю, ≈ пожал плечами официант.

Я понял: час мести настал.

Тогда собрав на помощь всю вербальную силу застолья, наша соседка принялась по складам объяснять дуралею, чтобы тот принес-таки ей порцию мороженого.

≈ Не понимаю, чего вы хотите? ≈ упорствовал официант.

≈ МОРОЖЕНОЕ! ПОРЦИЮ!

≈ У нас нет мороженого, ≈ ответил тот.

≈ Как нет? Вот оно! ≈ и рука с отчаянием указала на соседний столик, где какие-то шведы с аппетитом поедали клубничное мороженое.

≈ Где вы видите мороженое, ≈ снизошел, наконец, чичероне, взяв в руки меню. ≈ Если вы приходите в салон купить автомобиль, вы не скажете: хочу машину. Вы называете марку: хочу шевроле. Хочу форд или фиат. У нас нет просто мороженого. Есть клубничное. Есть шоколадное. Есть крем-брюле┘

≈ Шоколадное! ≈ возопила наша соседка.

≈ Сию минуту, ≈ и чичероне, не торопясь, удалился.

В этой сценке как в пресловутой капле воды отразилась разница между европейской вежливостью и нашей отечественной грубостью. Обе манеры машинальны: торкнув торговца ремнями, наша соседка в принципе ничего не имела против афроамериканца, ей всего лишь не понравилось место, выбранное для бизнеса. Холодно воспитывая туристку, итальянец скорее всего не понимал, что она именно «русская», а осаживал чуждый ему нахрап. Эти два эпизода, увы, красноречиво внушают мысль о том, что Наша Раша до сих пор не вписалась в европейский дом.

Но были ≈ были! ≈ и обратные примеры душевной рифмы.

Правда, не в Риме, а в Париже.

Не зная, что парижане покупают билеты в оперу за два-три месяца до спектакля, я явился в кассу Опера де Пари на площади Бастилии примерно за час и на ломаном французском поинтересовался о наличии билетов на вечер. Давали оперу Рихарда Вагнера «Золото Рейна» из цикла о Нибелунгах. Мне вежливо сообщили, что билетов нет и не будет.

Тогда я отправился к администратору.

≈ Я русский писатель, хочу послушать оперу Вагнера.

Думаю, что если бы в Москве некий вояжер заявил, что он французский писатель, он бы ничего не добился: подумаешь, Бальзак! Однако совсем молодая девушка неожиданно вошла в мой интерес и посоветовала дождаться первого антракта, после чего обещала меня посадить, если я готов пропустить одно из трех действий (грандиозная опера заканчивалась в полночь!).

Я, разумеется, согласился.

И вышел прогуляться к главному входу, где уже завертелся водоворот парижан-меломанов, торжественно шествующих слушать Вагнера. О, это был парад честолюбий.

И тут, внимание┘

Ко мне обратился приятного облика лощеный надушенный господин, который ≈ надо же! ≈ предложил мне билет на оперу, причем бесплатно┘

≈ Гратюи? ≈ переспросил я.

≈ Уи. Гратюи! ≈ подтвердил господин и показал свое место, из чего я понял, что мы будем сидеть рядом, тут мое удивление внезапно очнулось, и я более внимательно уставился в лицо моего визави, пытаясь понять природу такой любезности.

Но я не успел сообразить до конца, как ко мне пришел на помощь секьюрити. Выскочив из фойе, он обрушил непонятную брань на моего соблазнителя и даже слегка оттолкнул в сторону глупого иностранца, который не понимает роковых последствий такого вот знакомства.

Я тут же отошел.

Прозвучал первый, затем второй звонок, грянул третий, и вдруг чья-то рука мягко легла мне на плечо, я отшатнулся... это был мой заступник-секьюрити, который, как заговорщик, сунул в ладонь твердый квадратик контрамарки!

Я миновал контроль.

Отправился на верхний ярус (контрамарка была без места), легко отыскал пустое уютное кресло и наслаждался с высоты великой оперой до полуночи.

Но это не все.

В третьем антракте я купил для своего ангела-секьюрити плоскую бутылочку коньяка, которую и вручил после спектакля. Тот опешил (коньяк в опере продают с наценкой) и горячо стиснул мою руку.

И тогда я сказал:

≈ Же сюи экриван рюсс. Сильву пле, рюсс презент.

≈ О, рюсс, рюсс презент, ≈ воскликнул охранник, похожий, кстати, на Жана Габена, поднимая бутылку коньяка на глазах коллег, и те весело хохотали.

Короче, никаких особых секретов в путешествиях русской души за рубежом нет: если мы будем себя вести по-человечески, то получим в ответ человечность. Русских не любят и не «не любят», к нам по-хорошему равнодушны. А равнодушие ≈ лучшая смазка в колесах любого конфликта.