Евгений Полин XX век сильно потрудился над образом героя: изменил его образ жизни, статус, средний возраст, профессию и поступки. Одно из самых заметных массовых превращений героя ХХ века ≈ из всадника в водителя.
Пересев в автомобиль, человек многократно увеличил скорость, изменил представление о расстояниях, приобрел механическую защиту и комфорт. Но не обошлось и без потерь.
Вместе с лошадью из повседневного языка исчезли гусары, драгуны, кавалергарды и уланы; подпруги, шпоры, ногавки и шоры. Не говоря уж о певучих и звучных аллюрах, мартингалах, трензелях, кавалетти и пиаффе. Исчезли некогда массовые профессии: ковали, конюхи, коневоды, борейторы, сократилось количество ветеринаров. И «все-таки жаль, что в Москве больше нету извозчиков┘».
Конечно, не извозчики делают погоду.
А герой...
Герой стал иначе одеваться. Из его гардероба исчезли или претерпели существенные изменения необходимые для верховой езды высокие сапоги или ботинки на небольшом каблуке, краги, бриджи, перчатки, жилеты┘ Конечно, потери эти принадлежат миру вещному и не столь важны для героя, занятого героическими поступками. Что более важно, у слезшего с лошади человека изменились походка, грация, физическое состояние. Навык езды верхом подразумевает прежде всего правильную посадку ≈ сочетание расслабленных мышц спины, плеч и поясницы, и собранного, напряженного низа: живота, бедер, колен и икр. В движении же все усложняется: некоторые мышцы должны оставаться расслабленными, другие должны включаться мягко, третьи ≈ в полную силу┘ Осмелимся предположить, что, утратив тренинг верховой езды, человек в какой-то мере утратил ловкость. Нынешние герои безуспешно пытаются компенсировать потерю в тренажерных залах, дающих лишь дисгармоничное с точки зрения природы развитие отдельных групп мышц.
Не будет преувеличением сказать, что, расставшись с лошадью, герой потерял и в общении. Лошадь невозможно подчинить силой (даже самая маленькая лошадь всегда сильнее) ≈ только умением, сочетанием физического и психического воздействия.
И навыки взаимодействия с лошадью значительно сложнее, нежели переключение скоростей и нажимание педалей. Не случайно верховая езда считается искусством.
Потери из области искусства произошли и в музыке, в фольклоре. Шаг, рысь, галоп задавали определенный ритм, акценты движению, размышлению, музыке.
И нет нам покоя, гори, но живи,
Погоня, погоня, погоня, погоня в горячей крови.
И стоит ли жаловаться на однообразные «тыц-тыц-тыц» эстрадных песен? В автомобиле не услышать ни рыси, ни шага, ни галопа и не поймать ни одной синкопы.
И последнее: у автомобилиста изменился взгляд на жизнь. Во всяком случае, угол зрения. Всадник смотрел на жизнь несколько свысока, что позволяло ему не замечать несовершенства мира. Горизонт казался дальше, противник ≈ мельче, дамы прекраснее. Чтобы вернуть себе ту же обзорную позицию, современный герой пытается взобраться повыше, например, в джип, но тщетно┘ Чтобы действительно сравняться с всадником, он должен бы ехать на тракторе.
Дарья Гармоненко