Валерий Золотухин Я очень люблю Малый театр. Если где-то что-то сохранилось, то в Малом при всех революциях. Когда я пришел на «Власть тьмы», то надо мной висело, что ставит этот спектакль Юрий Мефодьевич Соломин для Японии.
Я вырос на русской печке. Печка ≈ символ крепости и жизни. Она греет, кормит и людей, и скотину. За ней мычит теленок, под ней шныряют и квохчут куры. Не могу представить крепость шевелящейся, тем более ходуном ходящей, когда на нее залезают, тем более когда на ней лежат и говорят текст.
Когда немцы в войну бомбили и сжигали наши деревни и села, оставалось поле, а в поле ≈ голые русские печки. Японцы, подозреваю, не знают, что такое русская печь. Что она значит для русского человека. У них всей земли ≈ с нашу добрую русскую печь. И потому шевелится она или нет на сцене ≈ для них, подозреваю, мало будет иметь значения. А я не могу.
Для меня это хуже, чем вся прыгающая деревня, нарисованная на фоне, когда фон задевают нерадивые пробегающие актеры. Сорок с лишним лет я слышу от Любимова: «Не трогайте кулисы, обормоты! Будьте аккуратны с декорацией при самых невероятных страстях и половецких плясках».
Но вот какой фокус! Я не помню, чтобы печка шевелилась под Михаилом Жаровым и Клавдией Блохиной. Печка наверняка шевелилась под актерами и в том варианте спектакля. Только я этого не помню. Значит, мне было не до печки.
Вот так я все для себя сформулировал. Но вечером, не дам себе соврать, когда торговал своими книгами, ко мне подошла наша зрительница и сказала, что посмотрела у Петра Фоменко «Бесприданницу» и спектакль, по ее мнению, никакой, а вот «Власть тьмы» в Малом ≈ замечательная работа театра. Мы видели спектакль один и тот же, но в разные дни.
Еще во мне живет впечатление от «Власти тьмы» с Игорем Ильинским. Хотя Алексей Кудинович, который играет Акима, по ремеслу мне понравился. Но вот вычеркнуть тот спектакль, который как раз накануне показали по ТВ, никак не мог. Как же память мою всколыхнуло!
«Власть тьмы» ≈ это пробуждение зверя в человеке. Ведь Толстой написал почти документальную драму! Взял факт из судебной хроники ≈ именно сцена покаяния из жизни: русский человек вышел на площадь и покаялся. Но, чтобы показать «власть тьмы», не надо бояться показать животное чувство зверя в человеке, как не боялись этого Толстой и Достоевский. Мне показалось, Юрий Мефодьевич Соломин и актеры нас щадят. А чего нас щадить? Мы такое смотрим в жизни! Страсть, похоть не сыграна, так, шаловливое валяние на соломе. Опять же вспоминаю, как играл Виталий Доронин Никиту, как он лениво потягивался на печи. Но в этом потягивании чувствовался сидящий внутри зверь.
Но сейчас идут премьерные спектакли. Может быть, оценку еще рано давать. Малый все равно остается непоколебимым театром, который я люблю и поздравляю с новой работой.
