Екатерина Барабаш Новый фильм Алексея Балабанова «Груз-200» не взяли ни на один фестиваль. Кто-то прочил ему Канны, но туда поехали Звягинцев и Сокуров, хотя Канны иногда любят шокировать. В июне, возможно, «Груз-200» выйдет в прокат. Но может и не выйти. Или выйти в очень ограниченный прокат, в одном кинотеатре, сеанс – девять утра. Но этот фильм уже обречен и на восхищение, и на гневные отповеди. Возможно, какой-нибудь Владимир Меньшов выкинет бумажку с названием этого фильма, не пожелав вручать ему какую-нибудь премию и обозвав картину «враньем» и «чернухой». Интеллигенция интеллигентно ужаснется и в очередной раз подумает, в каком же дерьме мы жили, когда милиционеры оказывались маньяками, а приехавший в цинковом гробу из Афганистана труп некому было хоронить, и он разлагался прямо в комнате.
Балабанов – один из самых талантливых российских кинорежиссеров. И один из самых беспринципных. В его фильмах тонны эстетства и ума, но нет боли. Эстетическим объектом может быть все – начиная с Венеры Милосской и кончая тошнотворным ужасом. Главное – чьими руками и какой головой это создано. «Груз-200» создан золотыми и чистыми руками и умной, холодной головой. Каждый кадр в фильме – законченное крохотное произведение. Босх, помноженный на Дали. Герои фильма живут в городе под названием Ленинск, и за особыми метафорами тут ходить не надо. Они мечтают о жизни и любви, а получают смерть и ненависть.
Перед рассветом – всегда апофеоз ночи. 84-й – последний год перед началом перестройки. Все ждали рассвета, который так и не наступил. Теперь мы это знаем. Груз-200 начал идти не только со стороны Афганистана. Но Балабанов неожиданно подталкивает зрителя к возможному катарсису, когда «прошлое кажется сном», заставляя одного из персонажей принять крещение. И тут становится совершенно ясно, насколько любуется режиссер самим собой, всеми этими маньяками и всеми ужасами разлагающейся, как груз-200, советской страны.
Редко бывает, чтобы авторское, артхаусное кино одновременно могло претендовать на хитовость. Если даже фильм Алексея Балабанова «Груз-200» выйдет в самый что ни на есть ограниченный прокат, интерес публики ему обеспечен. Хотя бы потому, что изрядную долю рекламы он уже получил. Для артхаусного произведения он соберет необычно достойную «кассу», несмотря на то что Балабанову удалось избежать так напрашивающегося натурализма, который любят и ненавидят, но на который непременно идут. Кроме разве что сцены, где с кровати стаскивают разлагающийся труп солдата-сироты, вернувшегося из Афганистана в цинковом гробу. Балабанов, человек отчаянно талантливый и интуитивно великолепно чувствующий, что надо зрителю, при этом тонкий эстет, замечательно умеет смешивать все это воедино в тех пропорциях, чтобы безоговорочно понравиться обывателю. «Брат», «Брат-2», «Война» – это все о наболевшем, только сказанное так, как хотят услышать тысячи и тысячи. В 90-е годы кино нуждалось в герое – появился Данила Багров, парень с сомнительной моралью, но симпатичный и под песни Бутусова. Потом потребовался герой положительный – и появился фильм «Война» с героем, главная заслуга которого в том, что он не может не воевать, а потому совершает подвиги якобы во имя родины. Ура! Наш! Свой! Хотя тип-то на самом деле морально убогий. Теперь возникла необходимость вспомнить прошлое – и вот он, пожалуйста, «Груз-200», шокирующий, беспощадный, страшный. Вспоминать прошлое последними словами – одна из любимых русских забав. Сравнивать прошлое с настоящим и ставить между ними знак равенства – одна из любимых забав нынешней русской интеллигенции. Мол, как были в дерьме, так в нем и остались. Выигрышный ход, но не очень честный. Через двадцать с лишним лет начать ужасаться – не поздновато ли? Однако Балабанову очень нравится быть своим среди чужих, потому и подгоняет он свой талант под хорошо ведомые ему идейно-художественные вкусы широкого зрителя.
Дарья Гармоненко