Убийство в законе

Жертвоприношение: ритуал в культуре и искусстве от древности до наших дней. - М.: Языки русской культуры, 2000, 536 с.

ЭТА КНИГА - совместный труд гуманитариев различных направлений - вторая в серии EPMHNEI"A. Целью серии является "комплексное исследование важнейших проблем искусства и культуры - от первобытности до современности".

Несмотря на интригующую тематику, которая вполне могла бы стать предметом современного философско-антропологического исследования, эта книга на первый взгляд не имеет почти никакого отношения к философии. Большинство авторов - историки, археологи, этнографы, искусствоведы, и выводы, которые они делают, относятся к области соответствующих наук.

Фактический материал бесподобен. Тут можно найти огромное количество примеров ритуала жертвоприношения: от эллинов до казахов. Поистине это самая кровавая книга, которую мне доводилось читать: на ее страницах убивают скот и диких животных, богов, людей, невзирая на пол и возраст, самыми разными способами. И при этом тексты исследований абсолютно бесстрастны. Чаще всего авторы избегают как этических суждений, так и обобщающих философских или культурологических трактовок.

Но некоторые авторы все-таки не сумели преодолеть искушения и сделали ряд философских обобщений. И, к сожалению, это далеко не во всех случаях пошло на пользу исследованию. Так, например, не слишком достоверными выглядят выводы, которые делает Анатолий Кифишин в статье "Страшный гнев" богов и "исход народа". К реконструкции одного ритуального мифа". Статья посвящена казням египетским и исходу и их связи с проблемой жертвоприношения. До тех пор пока автор не выходит за рамки исследуемого текста, в данном случае текста Библии, его выводы выглядят вполне обоснованными. Так, например, описание казней египетских как процесса декосмизации, поражающего воду, землю, небеса, а затем и человека, замечательно и не вызывает возражений. То же касается и утверждения, что "10 казней" есть развернутая формула жертвоприношения". Но автор не останавливается на этом. Он утверждает, что в истории казней фараон тождественен израильскому богу. В качестве обоснования Кифишин ссылается на "законы ритуала", согласно которым "побежденные жертвы тождественны жрецу". Единственное доказательство, взятое из текста Библии, - то, что в ночь гибели первенцев египетских евреи приносят в жертву беспорочного агнца, - явно не выдерживает критики: должны быть еще какие-то подтверждения такого неочевидного утверждения, как тождественность фараона и Ягве. Что же касается "законов ритуала", то их, на мой взгляд, все-таки не стоит считать аксиомами, на которых можно построить доказательство. Все-таки стоило бы пояснить, что это за "законы ритуала" и какому автору или авторам они принадлежат.

Кстати сказать, ссылки на определенную систему законов, организующих мифоритуальное пространство, есть уже во введении книги. "Древняя культура доносит до нас в окончательно сформированном виде традиционный образ жертвы - страдающего (т.е. умерщвляемого ради воскресения) бога... Есть основания думать, что все боги-мужчины традиционных языческих пантеонов некогда воспроизводили эту модель. "Бессмертные и бесстрастные" боги позднейшего времени типа греческих олимпийцев - это в известной мере окончательная, искусственная конструкция, завершившая оформление древней "страстной" системы богов. Роль жреца в этой системе выполняла богиня - супруга/мать (дева/мать). Она воспринималась в космогонических воззрениях как активная составляющая нерасчлененного первомира-Хаоса, которая должна была совершать жертвенный акт отчленения от себя мужской половины - ради утверждения в мире порядка и устроения нормальных браков". Столь длинный фрагмент текста приведен мной не случайно: именно здесь и излагаются вкратце "законы ритуала". Однако опять же не указывается, какой источник или источники являются исходным пунктом для подобных утверждений. Я ни в коей мере не возражаю против подобной трактовки жертвоприношения, но, как мне кажется, как раз во введении следовало бы указать, какой традиции принадлежат авторы, описать то, если можно так выразиться, мифологическое пространство, в котором существуют их работы. Ведь в гуманитарной науке, как правило, нет и не может быть единых и непреложных для всех школ и направлений законов, теорий и аксиом. Более того, в каждой такой школе имеется свой "пантеон", в который входят избранные авторитеты, написавшие значимые для данной школы труды. Авторы, работавшие над этой книгой, видимо, принадлежат одной школе, но они не поясняют, какой именно. Из-за этого в определенный момент возникает ощущение, что эта книга только для узкого круга посвященных. Хорошо все-таки, что большинство авторов стараются не ссылаться на "законы ритуала".

Одним из "божеств", составляющих "пантеон" данной книги, несомненно, является Вальтер Буркерт. В книге представлен перевод большого отрывка из его работы "Homo necans. Жертвоприношение в древнегреческом ритуале и мифе" (1972). Сам Буркерт, в свою очередь, - один из последователей Конрада Лоренца, автора книги "Так называемое зло" (1963).

На первый взгляд работа эта более всего напоминает "Homo ludens" Йохана Хейзинга. Дело тут, разумеется, не только в названии, но и в тематике. Если у Хейзинга за основной принцип становления человеческой культуры принимается игра, то у Вальтера Буркерта соответственно - убийство вообще и ритуальное убийство, в частности. Основная разница подходов заключается в том, что Хейзинг все-таки опасался подчинять всю культуру принципу игры, тогда как Буркерт не делает исключений. Буквально все в человеке и человеческой культуре - строение тела, разделение полов, социальные структуры, двоичность мышления, огромная роль, придаваемая сексуальности и смерти, особенная забота о потомстве и т.д. - берет свое начало в убийстве. Он создает четкую и не лишенную изящества структуру, краеугольным камнем которой является убийство. Вся мифоритуальная система, разумеется, тоже подчиняется этому явлению. Подобный подход к человеческой истории вызывает в памяти аналогии. В первую очередь это, конечно, Зигмунд Фрейд и поставленная во главу угла сексуальность, затем - Карл Маркс, придававший наибольшее значение труду и экономическим отношениям. Вспомнив же об этом, можно предположить, что убийство все-таки не единственный принцип становления человеческой культуры. Если учитывать это, чтение книги Буркерта доставит огромное удовольствие, которое несколько подпортит только тот факт, что цитаты на иностранных языках, встречающиеся в тексте и примечаниях Буркерта, не переведены (очевидно, предполагается, что потенциальный читатель этой книги свободно владеет не только английским, но и древнегреческим). Основной ценностью книги Буркерта, кроме, конечно, прекрасного фактического материала, является создание им собственного мифологического пространства, где на троне верховного божества восседает убийство.

Возвращаясь к сборнику в целом, хочется сказать, что мне очень понравился раздел "Идеи жертвы в искусстве XVII-XX вв.". Этот раздел (не считая работы Буркерта), пожалуй, будет наиболее интересен для тех, кто не занимается археологией и этнографией. Хорошо еще и то, что авторы, написавшие статьи для этого раздела, пользуются различными методами исследования. Объединяет их то, что все их выводы строго аргументированы и в то же время оригинальны. Хотя бы ради этих работ книгу стоит прочитать.