Губернатор Крузо подает в отставку

Норбер Рулан. Юридическая антропология. Учебник для вузов. - М.: Норма, 1999, 310 с.

Юридическая антропология. Закон и жизнь. - М.: Издательский дом "Стратегия", 2000, 224 с.

Предоставляемые на суд читателя книги приоткрывают завесу над проблемой, история которой в западноевропейской правовой мысли насчитывает многие десятилетия. Сущность этой проблемы и одновременно сущность юридической антропологии как науки - попытаться описать и объяснить зазор, возникающий между реальной жизнью и правосознанием каждого конкретного индивидуума и тем государственно-правовым механизмом, внутрь которого он помещен с момента своего рождения. В нашей стране о юридической антропологии начали говорить всего несколько лет назад. И дело не в том, что эта проблема коснулась нас лишь совсем недавно, нет. Просто для тоталитарного государства любые отклонения от жестко сформулированной правовой нормы рассматривались в качестве патологии и изучались соответственно совсем иными дисциплинами.

"Юридическая антропология" Норбера Рулана является первым учебником по этой дисциплине в нашей стране. Возможно, именно он станет отправной точкой для будущих отечественных юристов-антропологов.

Однако, несмотря на грозную марку "учебника для вузов", эта книга привлечет внимание не только специалистов. Норбер Рулан известен также как автор нескольких художественных произведений, что, безусловно, сказывается на манере изложения материала: перед нами редкий случай сочетания литературного дарования автора и теоретических изысканий специалиста, несколько десятилетий подвизавшегося на поприще полевых исследований правовых обычаев эскимосов Северной Канады. Последний факт особенно замечателен, если припомнить характерную реплику Джеймса Фрейзера, который на вопрос о том, видел ли он когда-либо хотя бы одного из описываемых им дикарей, ответил: "Упаси меня Бог!" Норбер Рулан, напротив, умудрялся сочетать и кабинетное теоретизирование, и полевую практику, и литературное творчество. Кроме того, успел и в Москве побывать, прочитав цикл лекций по юридической антропологии во Французском колледже при МГУ. A propos, видимо, именно с его появлением связан тот факт, что в России впервые стал читаться курс лекций по юридической антропологии для студентов Академического правового университета при Институте государства и права РАН (т.е. при головном исследовательском центре по юридическим дисциплинам).

"Юридическая антропология" в русском ее переводе имеет трехчастную структуру. Часть первая - историческая - посвящена двухвековым идейным перипетиям, начиная с замеченного еще Монтескье влияния на правовые явления таких неправовых элементов, как климат, географическое положение и пр., и заканчивая концептуальным спором между нормативистами и процессуалистами. Первые, как известно, считали, что "социальная жизнь управляется правилами, что нормальное поведение состоит в следовании этим правилам, а конфликт выглядит как патологическое поведение". Вторые, напротив, полагали, что "человек сотрудничает с себе подобными главным образом благодаря интересу, в результате чего придавали меньшее значение нормам, предпочитая их конкретному поведению подобных себе, с которыми они вовлечены в отношения взаимности". Этот спор особенно интересен с точки зрения современных постколониальных проблем, ведь бездумное применение нормативистского подхода привело к крушению европейских надежд на всемирное шествие принципов европейского права. Альтернатива, по мнению Рулана, очевидна: "Лишь при процессуалистской постановке вопроса конфликт перестает быть выражением патологического состояния, а становится одним из условий развития индивида и человечества; следует лишь стараться регулировать его, а не подавлять".

Вторая и третья части строятся на анализе четырех наиболее важных компонентов правовой жизни - родственных, земельных и договорных отношений, а также способов урегулирования конфликтов. Часть вторая - африканская - представляет собой увлекательнейшее путешествие в мир, где правят традиция, ритуал, обычай, - путешествие, украшенное чудеснейшими образчиками туземной мудрости. Однако литературные достоинства изложения - всего лишь форма по отношению к сложному и многообразному содержанию, полученному в результате кропотливой работы по сбору, обобщению и анализу бесчисленных данных полевых исследований.

И, наконец, часть третья - западноевропейская - вот, действительно, новый и на первый взгляд неожиданный ход для юриста-антрополога. По мнению самого Рулана, "современное западное общество представляет собой обширное поле для применения антропологического метода". Причем "речь идет не о большинстве индивидуумов, находящихся в непосредственных административного рода сношениях с государством". Ибо право официальное - право кодексов, законов, постановлений и указов, преподаваемое на юридических факультетах, - "останавливается на пороге семейного очага, обнаруживаясь лишь в кризисных ситуациях", как, например, развод. Более того, именно для Запада "свойственно наличие множества разновидностей неофициального права, которые регулируют процессы, целиком или частично находящиеся вне контроля государства, но о них учебники умалчивают". В результате разрыв между реальностью и официальным правом в некоторых областях оказался слишком очевидным. И именно юридическая антропология призвана обращать на этот разрыв внимание, своевременно и достоверно описывая любые проявления неофициального права.

Другая представляемая читателю книга с симптоматичным названием "Закон и жизнь" явилась плодом нашего отечественного "круглого стола", проведенного в Институте этнологии и антропологии РАН под вывеской "Правовой плюрализм в современной России". Этот сборник статей может послужить неплохим продолжением "Юридической антропологии" Рулана с пометкой "russe".

Действительно, далеко на каждое государство на современной политической карте мира может похвастать таким колоссальным количеством нерешенных юридико-антропологических проблем. Сюда можно отнести и многонациональный состав государства, и сильнейшую дифференциацию в уровне правосознания и культурного развития. Добавьте сюда наследство тоталитаризма, которое не одно десятилетие дамокловым мечом будет нависать над нашими головами.

Материалы сборника можно условно разделить на четыре части: юридико-лингвистические аспекты из области истории права, теоретические проблемы соотношения права и закона, практические проблемы правового плюрализма на Северном Кавказе и в среднеазиатских государствах и, наконец, проблемы обычно-правового и государственного регулирования традиционного природопользования.

Хочу предупредить, что профанному читателю, изнеженному литературными изысками Рулана, зубодробительный "научный" стиль некоторых авторов сборника мгновенно набьет оскомину. Однако наиболее дотошные получат-таки моральную компенсацию. Ибо вряд ли найдется человек, который положа руку на сердце скажет, что обширная полемика во вопросу многобрачия в некоторых уголках нашей страны сможет оставить его равнодушным.