Никто не останется прежним

Десять лет изрядно помнут и побросают всех героев, кто-то лишится глаза, а кто-то – отпустит усы. Кадр из сериала

Сначала в бездну валятся прозрачные стены, по ним скользят картины, из уюта рекламного бизнеса выпадает черный силуэт в пиджаке и начинает плавное падение вдоль исполинских, все продающих баннеров, но в конце он неизменно оказывается в кресле с белой полосой сигареты в руке.

На телеканале AMC закончился сериал «Безумцы» – стильный многосерийный роман обо всем на свете, притворявшийся производственной драмой про трудовые будни рекламного агентства, историей обаятельного полуантигероя и летописью истории США третьей четверти XX века. В финальном сезоне оказалось, что все шоу Мэттью Вайнер – все это и даже чуть больше.

Около 10 лет (с начала 60-х до ноября 70-го) креативный директор Дон Дрейпер (Джон Хэмм) и сотрудники рекламного агентства «Стерлинг-Купер», периодически меняющего состав партнеров, название и местоположение под рекламным солнцем, мчатся вниз, стараясь не замечать, как со стен облезает позолота американской мечты, как вокруг меняется мир, как последние становятся первыми, а первых нагоняет пелетон. Так и заканчиваются «Безумцы» – ода не прекрасной эпохе, но ее правилам, травмам и иллюзиям, чей звон отдается в XXI веке, где уже никто не считает, что компьютеры превращают мужчин в гомосексуалистов, но своих недоразумений хватает.

Те же почти 10 лет шоураннер Мэттью Вайнер ковал один из хитов канала AMC, где годом позже вышел и годом ранее закончился другой многосерийный роман – «Во все тяжкие». Родились «Безумцы» еще в начале 2000-х, когда Вайнер сочинил первый вариант сценария пилотной серии, пришел с ней на  HBO и угодил в команду «Клан Сопрано». Работа на таком проекте не помогла ему протолкнуть сценарий ни на «HBO», ни на Showtime, зато удачно подвернулся канал AMC, мечтавший запустить первый оригинальный сериал. Вайнер сверил эстетический компас с любимыми картинами (Хичкок, и не только) и отправился в путешествие, которое оказалось несколько дольше, чем он смел мечтать.

В 2007-м на экранах телевизоров появился Дон Дрейпер в ретро-интерьере: за окном 60-е, в офисе коромыслом стоит дым от сигарет, все постоянно выпивают, женщины закреплены исключительно на секретарских позициях, до афроамериканских волнений пройдет еще какое-то время, а пока есть жизнь полной ложкой позволено лишь белому мужчине с хищной улыбкой и правильным пробором.

Дон Дрейпер (Джон Хэмм) в окружении любимых женщин: первая жена Бетти (Дженьюэри Джонс), дочь Салли (Кирнан Шипка) и вторая жена Меган (Джессика Паре). Кадр из сериала

За экранные 10 лет мир переменился на глазах: сильные героини, Пегги (Элизабет Мосс) и Джоан (Кристина Хендрикс), поднялись по карьерной лестнице до ведущего креативщика и партнера агентства соответственно, на секретарских позициях появились девушки с цветом кожи, отличным от белого (и все понемногу к этому привыкли), борьба с продажей табака сначала набрала обороты, а потом хобби богатых аукнулось раком легких одному из второстепенных персонажей. Случились еще покушение на Кеннеди, Вьетнам, хиппи, полет на Луну, первый компьютер – хищные или славные вещи века, затронувшие как Дона, так и его современников. По пути к мечте, плотно пролегающему среди фобий, ран и повседневных событий из истории США, они все сильнее рассредоточивались, постепенно понимая, что настоящий Олимп – это не пентхаус в Верхнем Ист-сайде. Наиболее радикально это понял Дон Дрейпер – символ успеха, дитя эпохи и человек без лица.

История «Безумцев» – это история Дона Дрейпера, чьи демоны вписываются в историю человека XX века вообще и американскую историю в частности, как литеры в алфавит. Чтобы оценить в полной мере партию, разыгранную Вайнером с этим персонажем (и сериалом вообще), нужно вытаскивать факты его биографии, которые скупо возникают в каждом сезоне (и лишь шестой значительно разгоняет туман его детства). Главный фокус «Безумцев» не в том, что все хотят быть Доном Дрейпером (в общем-то, так и есть на протяжении почти всего сериала), а в том, что «Дон Дрейпер» оказывается синонимом не успеха, а родовой травмы, один из симптомов которой – невозможность быть собой.

Дон Дрейпер воевал в Корейской войне и погиб в звании лейтенанта. Его личность присвоил неприметный сослуживец Дик Уитман, однофамилец великого поэта, после войны медленно прокладывавший себе дорогу к верхним этажам офисов на Медисон-авеню – от салона по продаже шуб до криэйтора в «Стерлинг-Купер». Умение приспосабливаться Дик приобрел в борделе, где его воспитывали сердобольные куртизанки, а потом вовсю использовали, чтобы торговать чужими мечтами. Он не просто скармливал потребителю очередной бренд, заимствуя чужие идеи или делая вид, что наслышан о быте рядового гражданина. Дик вырос без серебряной ложечки во рту, побывал на войне, сбежал от нее, от настоящей семьи и прошлого, выстроил новую жизнь, где ему удалось разбогатеть, рано жениться на экс-модели Бетти (Дженьюэри Джонс), стать отцом трех детей, развестись, снова жениться (уже на актрисе, что не менее престижно), потерять статус рекламного небожителя и почти вновь его обрести. По сути, он продавал все товары не только массам, но и себе, возможно, веря, что где-то на полпути он найдет счастье в красивой упаковке и для себя (эдакий экзистенциальный вариант шоколадки «Хершис», памятной Дику по детству). Финал сериала выглядит двойственно счастливым: почти все ключевые герои нашли равновесие (и цимес оказался не там, где каждый искал). Но за кадром вряд ли осталось «И жили долго и счастливо» – Вайнер уже приучил зрителя к американским горкам, по которым несутся герои с Доном–Диком во главе.

Седьмой сезон, вытекающий из саморазоблачения Дона и посвященный его окончательному уходу с Олимпа, – это тоже игра, парад двойников во всей красе. Загадочный Боб Бенсон (Джеймс Волк), в котором многие  (отчасти не зря) видели второго Дона, человека со страшной тайной, оказался гомосексуалистом, которому необходимо выдавать себя за натурала для успешной карьеры (он даже планирует обоюдовыгодный брак); а возникшая из мрака забегаловки официантка Диана (Элизабет Ризер из «Сумерек») – это практически Дон в юбке, бегущий от прошлого, горя и бремени ответственности. Оба, впрочем, исчезли практически в тех же переулках, откуда вышли.

Дик Уитман же внезапно нашел то, чего не заменили ни миллион в желтом конверте, ни вереница девушек или чьих-то жен в его постели, ни пентхаус, ни батарея элитного алкоголя, – неидеальную и взлохмаченную версию себя, которую родная дочь Салли (Кирнан Шипка) вряд ли бы укорила за постоянную фальшь. Впрочем, на финальных титрах Вайнер не удержался от иронии: единение с миром и душевный покой тоже можно продать или использовать для продажи чего-то иного. Например, кока-колы.