Хирургическая драма в вольере анатомического театра

После самоубийства главврача заботы больницы легли на плечи хирурга Джона Теккери (Клайв Оуэн). Кадр из сериала

Начало XX века, группа врачей в Нью-Йорке борется с бесчисленными заболеваниями горожан при помощи передовых технологий в больнице с говорящим названием «Никербокер» (так именовали коренных белых нью-йоркцев, чьи предки жили в Новом Амстердаме XVII–XIX столетий). Хлопот хватает: роженицы не доживают до появления ребенка на свет, вероятность спасения пациента не очень велика, практиковать хирургические таланты удается преимущественно на свиньях, с электричеством перебои, а местные жители из бедных районов так и норовят подхватить какую-нибудь опасную заразу. Кругом же творятся большие перемены – не за горами первые шаги Голливуда, Томас Алва Эдисон, переехавший в «большое яблоко» в 1869 году, по-прежнему с успехом демонстрирует изобретенный за несколько десятилетий до XX века фонограф на званых ужинах среди людей высшего общества, а чернокожие работают уже не только кэбменами и прачками, но и высококвалифицированными врачами. 

Вся эта головная боль в один момент обрушивается на Джона Теккери (Клайв Оуэн) – гениального хирурга, самодура, обладателя стильных белоснежных штиблет, кокаинового наркомана и завсегдатая борделя или опиумной курильни в Чайнатауне, где, очевидно, позже будет отлеживать бока и герой Роберта Де Ниро из «Однажды в Америке». Теккери, без одной буквы британский классик Уильям Теккерей, становится главой Ника, как сокращенно прозвали больницу (отсюда и оригинальное название сериала – The Knick), после самоубийства его приятеля и предыдущего главврача, который не вынес смерти очередной пациентки и пустил пулю в висок.

Санитары конкурируют друг с другом за трупы для практики.

Своенравному Теккери тоже впору подумать о револьвере: бывшая подруга, давно ставшая женой богатого джентльмена, ходит с черным накладным носом сифилитички, в клинику нелегкая приносит чернокожего хирурга (Андре Холлэнд), инвесторы давят по финансовой линии, да и с кокаиновыми инъекциями никак не завязать, хоть и доступные для уколов вены остались только между пальцев ног и в паху. Гениальный хирург не унывает, режет туши свиней, чтобы не потерять сноровки, обдает презрением сдержанного и упорного новобранца, а также пытается внедрить передовые методы, широко известные в узких кругах, – эпидуральную анестезию кокаиновым раствором, прямой массаж сердца и прижигание раны при помощи электрического прибора. 

Пока врачи борются с болезнями и между собой, за окном Нью-Йорк живет своей жизнью: монахиня за небольшую плату практикует аборты, в престижном районе обнаружена неблагородная болезнь, больничные кэбы конкурируют за трупы для практики, как богатые футбольные клубы за топ-игроков (только Ник при этом испытывает финансовые трудности). У немногословных санитаров доходит и до драки.

Новый чернокожий хирург (Андре Холлэнд) отчаянно пытается получить место в больнице «Никербокер».   Кадры из сериала

Торжественно обещавший завязать с режиссурой Стивен Содерберг, постановщик трилогии про друзей Оушена и, что важнее, многочисленных фильмов, переосмысляющих канон десятка жанров, временно перебрался на телевидение. Поставив ироничный байопик про знаменитого Либераче «За канделябрами» с Мэттом Дэймоном и Майклом Дугласом, он взялся единолично режиссировать все десять серий первого сезона «Никербокера», сценарий для которого написали вечно работающие в тандеме Джек Эмиел и Майкл Беглер, а также специализирующийся на мистических триллерах Стивен Кац. Снимать запланированное безобразие в качестве оператора Содерберг вызвался сам, а саундтрек для большого города начала века сочинил уроженец Бронкса Клифф Мартинес – композитор, сотрудничавший с режиссером на «Заражении», а также заставивший пульсировать еще сильнее «Отвязные каникулы» Хармони Корина и «Драйв» с «Только Бог простит» Николаса Виндинга Рефна.

Заря нового столетия – отличный бэкграунд для истории про пионеров медицины, эволюцию общества и о том, как не умереть в Нью-Йорке, где и темный переулок, и зачастую хирургический стол ведут на тот свет. Известный жанровый деконструктор, Содерберг, разумеется, продолжает куражиться: он дразнит зрителей очевидными параллелями с «Доктором Хаусом» и популярными костюмированными ретродрамами в духе «Подпольной империи», усердствует по части реализма, стремясь заткнуть за пояс «Ганнибала», и не забывает о фирменном пижонстве вроде завораживающих ракурсов. Например, в кулачном поединке он очень близко снимает лицо одного из «дуэлянтов», достигая совершенно гипнотического эффекта. Или предлагает понаблюдать за противостоянием человека и стаи крыс на боксерском ринге с точки зрения грызуна из-за спины кажущегося Голиафом работяги.

Выведя в эфир «Больницу Никербокер», Содерберг будто сам оказывается в анатомическом театре, где шутит с медсестрами, кичится белыми штиблетами, наверняка лучшими в городе, но одновременно морщит лоб в поисках изящного финта ушами, нового способа доставить публике удовольствие, заставив ахнуть от ужаса и восхищения. При всех периодически возникающих причудах монтажа и первоначальной неспешности, к экватору в сериале натягивает сложная паутина взаимоотношений, а сюжетных линий становится все больше, как и признаков эпохи. При этом возникает ощущение, что через телевизор в каждый дом пришел не изысканный джентльмен начала XX века, а хитро скалящийся детектив из простого люда, который зашел в блестящие от благ капитализма покои и решил местным обитателям поведать что-то важное про творящийся в этих стенах дурдом.