Гесиод удивительный

Гесиод. Поэмы. Фрагменты. Полное собрание текстов. Вступ. статья В.Н. Ярхо. Перевод В.В. Вересаева, О.П. Цыбенко. Комментарии В.Н. Ярхо, О.П. Цыбенко. -- М.: Лабиринт, 2001, 254 с.

КНИГА недаром имеет подзаголовок "Полное собрание текстов" - полный Гесиод появляется по-русски впервые. Появиться существенно раньше он просто не мог, ибо полнота собрания достигнута включением текстов, впервые обнаруженных в прошлом веке на папирусах и лишь в последнее время расшифрованных, реконструированных и кодифицированных. Тому, кто знаком с папирологией, понятна головоломная и утомительная сложность работы с плохо сохранившимися папирусными фрагментами - говоря попросту, полустертыми обрывками. Издателю оригинала требуется работа по их расшифровке, сличению почерков (это дает возможность соединить несколько обрывков), наконец, реконструкции оторванных и стертых частей. Такие реконструкции, сделанные разными филологами, накапливаются и противоречат друг другу. Не меньше сложностей стоит перед переводчиком: фрагментированный текст просто сложней понять, кроме того, нужно выбрать одну из реконструкций и, наконец, сохранить для читателя (то есть показать графически) разницу подлинного и гипотетического текста. Быть может, перевод непапирусных фрагментов, то есть кратких цитат у других древних писателей, представляет еще большие трудности: ведь для того, чтобы смысл был ясен, необходимо сохранить контекст, в котором приводится цитата, а для этого нужно вникать в стиль и манеру письма десятков совершенно разных авторов. Все эти задачи переводчиком не издававшихся ранее текстов, О.П. Цыбенко, решены, а вступительная статья В.Н. Ярхо (в подготовленных им изданиях за последние годы вышло удивительно много классических текстов греческой литературы), как всегда, ясна и лаконична.

Именно полнота собрания заставляет взглянуть на хорошо известного поэта иначе: вместо двух коротких и не связанных друг с другом поэм - "Трудов и дней" о сельскохозяйственных работах и "Теогонии" о генеалогии богов мы видим сумму поэм по всем областям существовавших в то время знаний. Практически все мифы были собраны в "Перечне женщин" (продолжении "Теогонии"), об искусстве предсказаний говорили "Гадание по птицам" и "Меламподия", о звездном небе - "Астрономия", о ремеслах - "Большие труды" (продолжение "Трудов и дней"), а нравственные поучения содержались в "Наставлениях Хирона". Из знаменитых "пяти веков", описанных в "Трудах и днях", мифологические поэмы говорят о первых четырех, когда боги были близко, "Труды" с "Большими трудами" и "Наставлениями Хирона" - о нашем, железном веке, когда они удалились, и о том, как же все-таки в нем жить. Ниточка между тем и другим протянута поэмами о гаданиях, позволяющих людям все-таки узнавать божественную волю, и о звездах, остающихся неизменными, какой бы век ни шел на земле - золотой или железный.

Получается, что поэтом-дидактиком изложено все, что в то время было доступно систематизации, все, что являлось "наукой" в эпоху, непосредственно предшествующую появлению науки в современном смысле слова. И эта сумма знаний излагается в гекзаметрах поэтом, утверждающим про себя во вступлении к "Теогонии", что он получил этот дар непосредственно от Муз на Геликоне, от Муз, которые знают все и умеют об этом "всем" петь. В этом секрет происхождения дидактического эпоса, учебника в стихах, жанра, удивлявшего читателя и теоретика еще во времена Аристотеля и продолжающего удивлять до сих пор.