Дмитрий БУТКЕВИЧ В Москве продолжается XVI Российский антикварный салон (РАС). В этом году организаторы продлили сроки работы ярмарки старого искусства до 10 дней (против обычных 7–8). Это, конечно, вызвало повышение арендной платы для участников салона – средний стенд теперь базово стоит 5–7 тыс. у.е., – но совсем не отпугнуло участников.
На пресс-конференции руководители «Экспо-Парка» озвучили число «210» – столько экспонентов приняло участие в ярмарке этой весной. То, что их стало больше, видно хотя бы по тому, что задействованными под салон оказались даже залы «аппендикса» на III этаже ЦДХ. Дальнейшее территориальное расширение возможно только за счет выселения постоянно действующих галерей на втором и антресольном этажах, которое, кстати, уже понемногу начинается. А потом, видимо, устроители вынуждены будут проводить предварительный качественный отбор, к чему давно призывают многие наблюдатели.
Что касается состава нынешнего салона, предложу вниманию читателей несколько замечаний прямо «по ходу работы». Бросилось в глаза, что теперь закупки, которые иногда можно назвать «оптовыми», делаются даже не в день открытия, когда задолго до разрезания красной ленточки по залам бродят випы вперемешку с дилерами, и все отбирают, откладывают и дают залоги. В этот раз уже в пятницу днем, за несколько часов до VIP-приема, на некоторых экспонатах красовались красные кружки «продано», а на одном из стендов советского фарфора один известный московский парфюмер буквально сметал фигурки пионеров и блюда с сервизами на заводскую тематику. Хотя, конечно, по традиции крупные, серьезные покупки с налету не делаются – сначала предмет просматривается, потом предварительно проторговывается, и только ближе к концу ярмарки делается конкретное предложение┘
К сожалению, снова приходится констатировать, что попытки придать РАСам статус «международных» пока обречены на неуспех. В очередной раз в Москву пыталась прорваться западная галерея – венгерские ювелиры. И опять, похоже, попытка не удалась. Уже вроде бы и ввозные пошлины отменили на «культурные ценности», однако снова подстерегла таможня: на том посту, где умеют работать с документами на ввоз произведений искусства для выставочных целей, не разрешено работать с драгметаллами, а тот пост, что может работать с «драгами», не умеет оформлять ввоз выставок. Вот так-то!
Еще одно замечание – некоторые антиквары стараются не просто продать попавшую в их руки коллекцию или подборку работ какого-то, пусть не очень известного художника, но пытаются предварительно раскрутить его имя. Так, например, поступила галерея «Акварель» (III этаж ЦДХ), выставившая подборку картин художницы 1920–30-х гг. Лидии Литвиненко.
И напоследок расскажу одну сплетню, слышанную в залах нынешнего салона. Она касается одной из самых, наверное, дорогих картин, представленных в экспозиции залов ЦДХ. Картина эта принадлежит кисти Ильи Репина и изображает библейскую сцену. Картина огромна: вертикальный размер ее приближается в двум метрам. Живопись, как часто бывает у Репина, невнятно-грязноватая (высказываю только собственное мнение), однако выглядит полотно весьма внушительно. Кроме того, магия имени┘ Как бы то ни было, просят за него 2 миллиона 400 тысяч долларов. Сумма немалая и, на мой взгляд, за такого Репина – невероятная, однако, по мнению некоторых респондентов, напротив, вполне корректная. Да и о чем спорить, если вещь эта уже была некоторое время назад куплена неким неназываемым спонсором (за те самые 2,4 миллиона), и была подарена государству, и была поставлена на госучет, и даже инвентарный номер ей, говорят, уже был присвоен.
Картина отправилась на хранение в крупнейший питерский музей, деньги спонсор перечислил, но вот только до бывшего хозяина картины они не дошли. Потерялись где-то в недрах соответствующего министерства. Хозяин подождал, да и заявился в музей со скандалом, дескать, денег я не получал, нигде за них не расписывался, так что верните мне моего Репина. И ведь вернули! Не знаю, как поступят со спонсорскими деньгами (думаю, вряд ли он их увидит), но у министерства теперь головная боль – надо снимать картину с государственного учета, а для этого необходимо принимать какие-то правительственные постановления и так далее, и тому подобное. (Да и все-таки с деньгами, наверное, как-то надо решать?)
А пока Репин выставлен на продажу, но теперь, конечно, ни владелец, ни потенциальные дарители связываться с государством не захотят.
