Дмитрий БУТКЕВИЧ ...А ведь помнятся времена, когда тот же дом Гелос проводил "большие коллекционные аукционы" каждый месяц, то есть раз десять в год, исключая летние каникулы. То-то было раздолье для антикварных журналистов! Потом регулярность проведения таких шоу все снижалась: раз в два месяца, четырежды, трижды в год... Теперь "коллекционные аукционы" утратили слово "большие" в названии и проходят раз в полгода, прямо как в Англии. Стоит, правда, учесть, что в Англии русского искусства по определению должно бы быть меньше, а ведь только у Сотбис, например, этой осенью общее количество лотов приблизилось к пятистам, при этом есть еще и Кристис. Для сравнения - ноябрьский аукцион Гелоса от 16-го сего месяца составили 139 лотов основного каталога, да 24 дополнительного. Итого 163 лота предметов коллекционного уровня набралось в России для аукциона русского искусства за полгода.
Могут, конечно, возразить, что Гелос-то проводит по три дилерских аукциона еженедельно, да еще 12 "аукционов месяца" в год, да четыре "аукциона сезона". Но это все-таки скорее распродажи предметов магазинного уровня. Какие-то highlights, как говорят британцы, (основные моменты) выделить здесь бывает непросто.
Вот и на этот раз единственным, пожалуй, безусловным топом ноябрьского аукциона Гелоса была эталонная картина Николая Суетина "Косарь" (40,8х25,6; дерево, темпера; 1928). Старт картины составил 80 тыс. у.е. Зал к такой цене был явно не готов и встретил объявление лота молчанием. Так и осталось супрематическое произведение всего лишь с "заявленной стартовой ценой". А двусторонний эскиз Серебряковой за 45 тыс. долл. или крымский пейзаж Левитана за 62 тысячи, или небольшой этюд Шишкина за 40 тысяч назвать топ-лотами можно, лишь ориентируясь на их стартовые цены (которые, как я и предполагал, оказались завышенными, почему и интереса у покупателей не вызвали). Не являются таковыми и невнятный "Портрет девушки с голубой лентой" Крамского, проданный за 19 тыс. долл., и "Украинский пейзаж" Киселева (37х42), заочно проданный за 19 тыс. при старте в 17 тыс. у.е., и большие бретонские "Цветочницы" (66х99) Зарубина, ушедшие за 18 тысяч, и поднявшийся с 29 до 31 тысячи у.е. овальный пейзаж Логгина Фрикке.
Вообще же, если подводить итоги состоявшихся торгов Гелоса, их надо признать вполне успешными. Продано 69 из 139 лотов "основы" (ровно половина! Результат, которого давно не бывало в России). Даже из 24 лотов дополнительного стринга (то есть такого, который составляется всего за день-два до проведения торгов из предметов, принесенных только что) продано 10, к тому же по весьма серьезным ценам. Так, подстаканник с клеймом Фаберже ушел за 1,4 тыс. долл. (при старте 1 тысяча), полотно Чистякова "Ребенок" - за 3,5 тыс. по старту и по старту же фарфоровая ваза Императорского завода за 20 тыс. долл.
Пройдемся по стрингам основного каталога. В фарфоровом разделе интересными показались мне парные тарелки ИФЗ с маркой "П", то есть датируемые эпохой правления Павла I. Тарелки с гризайльными пейзажами в медальонах выставлялись за 2800, но покупателя не нашли. Так же, как и довольно раннее мейсенское блюдо из сервиза "Зеленый Ватто" второй половины XVIII в. за 2 тысячи. Ушли парные светло-кобальтовые подсвечники (ИФЗ, 1825-1855 гг.) по старту за 1200 долл.
В серебряном разделе также никого не заинтересовала редкая чарка конца XVII в. с глубокой прочеканкой животно-растительного характера. Желающих купить чарку за 4 тысячи не нашлось. Зато "фирменное" серебро пользовалось стабильным спросом: за 4,8 тыс. при старте 4 ушел овчинниковский чайный сервиз весом 1925 гр., за 1100 со старта 950 у.е. продана хлебниковская накладка адресной книги с пейзажной гравировкой.
В бронзовом разделе отмечу две наиболее крупные продажи. Это композиция "Вакханки" высотой 68 см с подписью Клодиона (Франция, кон. XVIII в.), ушедшая за стартовые 15 тысяч, а также группа "Пойнтер с дичью" (47х43; 1837-1874; подпись "Pautrot"), поднявшаяся с 9 до 12 тыс. долл.
Среди икон спросом пользовались "окладные": "Богоматерь Федоровская" в золоченом серебре и речном жемчуге (1850-е) куплена за 2,8 тыс. при старте 2300; "Богоматерь Казанская" в серебре с эмалями 1-й артели (1908-1917 гг.) - за 7 тысяч при старте 5 тыс. у.е.
Особо хочется сказать о небольшом стринге современного искусства. Здесь были проданы 5 из 8 лотов. Оценочно наиболее дорогой лот - эмалевая икона "Георгий Победоносец" работы президента Академии художеств РФ Зураба Церетели (60х50), стартовав с 1700, понизилась до стартовой 1 тысячи долл., и все же нашла своего покупателя, даже с небольшим ростом (1200). А самым дорогим здесь оказалось полотно одного из основателей "владимирской пейзажной школы" покойного Владимира Юкина. Его "Иней" (90х121; 1968) достался покупателю всего за 1600 у.е. Говорят, что французы, особенно ценящие творчество этого художника, платят за подобные полотна по 3-5 тысяч.
И в конце не могу не упомянуть еще об одной крайне неприятной черте устроителей многих российских аукционов: привычке снимать с торгов многие предметы до аукциона по так называемому "согласованию с владельцем". Обычно эта формулировка означает, что лот был продан до официального начала торгов за сумму, устраивающую все три участвующие стороны: и прежнего, и нового владельца, и аукционирующую фирму. Практика эта общепринятая, однако наши российские антиквары злоупотребляют ею до такой степени, что придя на торги, можешь обнаружить, что 21 лот из 139, то есть каждый шестой (!), в открытой аукционной продаже отсутствует. Помимо моральных аспектов - неуважение к присутствующим в зале, у которых как бы отобрали шестую часть зрелища, - здесь есть и материальный аспект. Мне приходилось сталкиваться с тем, что покупатели приезжали специально для приобретения того или иного лота, а тут - большой облом! Конечно, к престижу фирмы это мало что добавляет.
* * *
После небольшого перерыва на buffet в 14.00 аукцион Гелоса продолжился нумизматической частью. Не буду подробно останавливаться на течении этих специфических торгов, назову лишь наиболее замечательные результаты.
То, что я отмечал как топ-лоты неделю назад, не продалось. Такая судьба постигла и "севский чех" за 3900 у.е., и "тяжелый" рубль 1797 года за 3500, и электровый статер из Кизикина V-IV вв. до н.э. за 2700 долл. Не продались полтора рубля/10 злотых 1839 г. (с Бородинским памятником-часовней) за 2800 и рубль 1914 года "в память победы при Гангуте" за 2300 у.е.
Зато ушли рубль-"тигровик" 1723 г. в состоянии UNC за 2300, 10 злотых 1822 г. "Россия для Польши" за 1800, полтины 1706, 1718 и 1797 гг. по 1500 у.е., рубли 1724 (СПб), 1725 ("Малый крест") и 1727 гг. также по 1,5 тыс. долл. А также "траурный" рубль 1725 г. за 1,7 тыс. и еще один рубль того же года (СПб "в рукаве") за 1,9 тысяч. Характерная деталь - почти все лоты продавались по стартовым ценам, подъемов было очень мало.
Кстати, "удельные" российские монеты (до 1533 г.), о которых я специально упоминал в прошлый раз, особого успеха не имели. Продались лишь две монеты-деньги Суздальско-Нижегородского княжества XV столетия, обе по старту за 100 долл. каждая.
