Елена Семенова
Подать раскрытый веер считалось неприличным – это все равно что сказать: «Отдамся сразу».
Фото Артема Житенева (НГ-фото)
Складной веер попал в Европу в конце XVI века – португальские и голландские купцы привезли изящные безделицы из Китая и Кореи.
Европейские мастера копировали восточную вещицу, используя пергамент, кожу, перья, шелк, кружева и драгоценные камни. Уже в 1660-е годы «Французская гильдия» делала и поставляла веера королю. Их расписывали сюжетами из античной мифологии или будничной жизни королевского двора. За дело брались даже такие именитые живописцы, как Антуан Ватто и Франсуа Буше.
Веерный разговорник
Эпохой безраздельного могущества веера стала эпоха Людовика XIV с девизом «Веер в руках красавицы – скипетр на владение миром». Французские веера задавали тон, Англия, Германия и Голландия не отставали. Веерами могли пользоваться только знатные дамы, но на официальных церемониях они не имели права раскрыть свой веер, пока не появлялась королева.
Перед выходом в свет каждая мадемуазель училась обращаться с веером. Веерный язык, придуманный в Испании и усовершенствованный во Франции, стал тайным языком любовников, языком флирта.
Если дама говорила «да», она прикладывала веер левой рукой к правой щеке. Если «нет» – наоборот, прикладывала веер правой рукой к левой щеке. Внутренне шепча: «Ты мой идеал», она касалась открытым веером губ и сердца. Указать закрытым веером на сердце – признание в любви. Открыть и закрыть веер – призыв к вниманию, ударить по ладони – нетерпение.
Прикосновение открытым веером к левому уху значило: «Будьте осторожны, за нами следят». Если дама проводила закрытым веером по наружной стороне руки, она предупреждала: «Не приходи сегодня». Чтобы выразить презрение, веер подавали ручкой вперед, а подавать его раскрытым было стыдно: все равно, что «отдамся сразу».
Жертвой моды пали страусы
Веерная лихорадка трясла Европу: дамы словно считали веер частью своего тела. В Лондоне даже открыли «Академию по обучению манерам пользования веером».
А в каком экстазе был английский двор, когда Цинский император подарил Англии 240 вееров, украшенных драгоценностями. Это дало повод для зарождения стиля «шинуазри»: на веера хлынули сценки из китайской жизни.
Если раньше веерами обмахивались герцогини да маркизы, то в эпоху рококо новую моду перняли и низшие слои общества. Однако как бы буржуа ни старались, неблагородное происхождение выдавало себя: ведь они не умели правильно обращаться с этой вещицей.
Несмотря на то что веерный язык в XIX веке почти канул в небытие, предмет не уходил из обихода. Веера уменьшились в размерах, одно время их мастерили без ткани, просто из кости, дерева или рога, делая акцент на узоры и резьбу. Знатоки объясняли это раскрепощением и стремлением женщин к эмансипации: теперь они уже не были столь стеснительны, чтобы прятать лицо за этой занавеской.
Легкомысленные пасторали, характерные для эпохи рококо, сменились историческими сюжетами. Театралкам вручали веера-билеты и веера-программки, гурманам на веерах подавали меню, в урбанизированной Англии печатали рекламу и даже правила игры в вист. А еще была вспышка моды на страусовые перья, и бедных птиц чуть не истребили начисто.
Дары Царьграда
Когда веера впервые появились на Руси, точно не знает никто. У знати в допетровскую эпоху уже были в ходу опахала – традицию эту наши предки заимствовали с Востока. Так, опахало для матушки Петра I – царицы Натальи Николаевны – из черных перьев на яшмовом с золотом черенке, украшенном изумрудами, рубинами и жемчугом, «прислал в дарех Государь Цареградский патриарх Кирилл с Архимандритом Филофеем». Очень ценились складные веера, их хранили в царской казне, именуя «опахалом харатейным (пергаментным) сгибным».
К XIX веку веер окончательно прижился в русском обществе и сам «обрусел». Распространены были веера с портретами царей (веер с Александром III расписал Иван Крамской), архангельские веера резной кости, стальные тульские или чугунные веера Каслинского завода в готическом стиле. В Санкт-Петербурге известная фирма «Александр» обслуживала императорскую семью. Простые смертные приобретали веера в «Английском магазине Никольса и Плинке» по цене от 30 копеек, красивые бальные шли от 2 рублей. Уважающая себя дама имела как минимум 20–30 штук. На них гравировали инициалы, герб, дарственные надписи, доходило даже до карикатур на государственных деятелей. Мещанки и крестьянки покупали веера из разряда «дешево и сердито» – из рога, дерева, коровьей кости и целлюлозы, а роспись деградировала до откровенного лубка.
В эпоху модерн на рубеже XIX–XX веков популярны были газ, тюль, накладное шитье и блестки. В 1911 году в московской книге «Хороший тон. Сборник правил, наставлений и советов, как следует вести себя в разных случаях домашней и общественной жизни» вспомнили о забытой науке владения веером. В целом же суровые годы Первой мировой не располагали к светской мишуре и почти совсем вытеснили предмет из обихода.
Лебединая песня веера пришлась на период НЭПа. Позднее в СССР китайские веера из бамбука с расписным шелком символизировали разве что дружбу с Мао Цзэдуном, хотя на Западе и в Америке веер еще долгое время был любим кинозвездами и светскими красавицами.
