Любовь и волки

Рог изобилия полон: в день святого Патрика положено крепко выпить.
Фото Артема Чернова (НГ-фото)

Парад св. Патрика 20 марта не задался – вместо развеселого праздника получились официозные народные гуляния с поправкой на плохую погоду.

12.40. Официальный старт назначен на час дня. У серой каменной книжки московской мэрии ледяной ветер гоняет туда-сюда снежную поземку. Холод страшный.

Издали ирландский парад выглядит обычным политическим митингом: стоят грузовики, милиционеры бубнят в громкоговорители, играет невразумительная музыка. Подойдешь поближе – словно съемки исторического фильма. Навстречу мне идет человек в меховых шкурах и кожаных опорках, закутанный в кусок клетчатой ткани. В ухе кованая сережка, в бороде – розовый лед. Происхождение льда выясняется тут же – в привешенной к поясу сумке уютно покоится пластиковая бутыль с вином.

Кузьма – простой русский шотландец из клана Красного Дракона. То есть представитель многочисленного племени реконструкторов – людей, избравших своим хобби жизнь других эпох, воссоздание традиций и исторически достоверных предметов прошлого. На распросы отвечает: «Об этом лучше поговорить с нашим ярлом». Так скандинавы называли своих предводителей.

– Серрррега! – здоровенный парень со светлой щетиной на розовой славянской физиономии протягивает мне плотную руку. Ярл облачен в белую футболку с «Калашниковым». Прочие Красные драконы приплясывают поодаль, сверкая голыми, в пупырышках гусиной кожи, икрами. «Настоящий шотландец ничего не носит под килтом» – и они верны этому правилу даже на десятиградусном морозе.

13.00. От Красных драконов иду к Серебряным волкам. Они устроились куда лучше – их платформа расположена во главе колонны. Вокруг деревянного стола роятся викинги, они тоже выпивают – но в руках у их ярла не бутыль, а настоящий рог.

13.10. Парад начался. От Кутузовского моста и до Арбатской площади движение перекрыто. Вдоль тротуаров выстроились колонны милиционеров - зимний камуфляж, завязанные под подбородком веревочки ушанок и глаза, изумленно раскрытые при виде грузовиков, на которых мулат в зеленом камзоле лепрекона и с привязанной рыжей бородой пляшет, взявшись за руки, с мохнатой бутылкой кока-колы.

За милиционерами – зрители. В основном подростки с зелеными трилистниками, намалеванными на щеках, иногда люди постарше. Сплошь наши соотечественники. Оркестр ВМФ – черные шинели, пуговицы в ряда – наяривает «Яблочко».

Катится потрепанный грузовик, там, страшно фальшивя, играет ВИА – юноша в пуховике и с электрогитарой, женщина в мехах и с аккордеоном.

13.40. По грязной снежной каше переступает лапами собака, которой место на Гримпенской трясине: желтые глаза горят из-под щетинистых бровей, под ошейником намотан зеленый шарф. Настоящий ирландский волкодав. Хозяйка в зеленой шляпе сиплым голосом сообщает:

– Сага о любви из Волшебного леса.
–Что?
– Сага, говорю, о любви. Имя такое. А Волшебный лес - питомник.

Сага о любви обнажает в зевке жуткие клыки. Скучно, да. Детская танцевальная школа – ребятишки трясут помпонами. Десант немолодых теток в цветастых юбках и платках а-ля рюс, мужик с гармошкой. Кучка девушек и юношей с длинными волосами и в косухах, одна из девушек держит на перчатке ловчего сокола. Сага глядит на него плотоядным взором.

14.10. Хвост процессии добрался до Арбатской площади. Голова уже давно там, и, покинув платформы, «ирландцы», «шотландцы» и «викинги» разбрелись в поисках горячительного. Его, впрочем, не продают – боятся беспорядков. Около «Праги» – людской затор. В мегафон гремит начальственный голос: «Мероприятие закончено. Участники, следуйте, пожалуйста, в метро». Из толпы голоногих Красных драконов доносится: «Шотландцы! Есть тема! В «Макдоналдс!»