Пластическая хирургия пространства

Сделать из избы дворец – задача, достойная современной музы.

Сны по делу

Вероника выглядит именно так, как представляешь себе дизайнера: хрупкая темноволосая женщина в белых туфельках на высоком каблучке и в сером пальто от Ольги Солдатовой – необычно для Солдатовой изящном. На вопрос, как она стала декоратором, Вероника поводит тонкой рукой с зажатой между пальцев сигаретой: «Ну я же ничего другого делать и не умею. Училась в Стокгольме, потом вернулась в Россию, начала здесь этим заниматься. Сколько проектов я сделала? – Наверное, тридцать-сорок».

Она ведет нас смотреть на недавно открытый ею SPA-салон в самом центре Москвы. «Для себя работать оказалось сложнее всего». Внутри – тишь да гладь. Пахнет благовониями, журчит музыка, девушка в льняной блузе выдает нам белые махровые тапочки. Тапочки нужны, во-первых, для того, чтобы посетители расслабились и отрешились от будничных забот, а во-вторых, чтобы не пачкать белые полы из крашеной сосны. Хозяйка улыбается: «Мне пришлось чуть ли не силой у строителей отвоевывать эти щели между досками, они их зашпаклевать уж собирались. А так ведь лучше!»

Стены – светло-серые, под потолком – простые кованые люстры, сделанные на заказ, как и медные вазоны для цветов чуть не в человеческий рост. Роскошная белая лепнина, как выясняется, тоже была сделана на заказ – но клиенту она чем-то не приглянулась, а Веронике пришлась по душе. Пространство делят свисающие с потолка на кованых карнизах полупрозрачные полотнища молочных оттенков, по стенам развешаны картонные панно с благостного вида китайцами, китайцы любовно смотрят на темную деревянную мебель, привезенную с их родины.

Это сочетание – общего светлого тона и темного дерева – Веронике приснилось. Как-то вечером она обсуждала будущий проект с подругой, а на следующий день проснулась с готовым образом в голове. Тихо лежала, стараясь его не спугнуть и запомнить детали: расставленные повсюду свечи, засыпанное крупной серой галькой пространство под белой лакированной лестницей, льняные абажуры для торшеров. На то, чтобы претворить сон в реальность, ушло около четырех месяцев, считая все строительные и отделочные работы.

Камин преткновения

Там, куда мы едем дальше, работы еще в разгаре. Вероника переделывает дом друзей на Рублево-Успенском шоссе. Задача не из самых простых, потому что весь деревянный дом – если говорить начистоту, этакая комфортная изба, которую следует превратить в пространство для жизни. Как водится, когда начинаешь работать не с чистого листа, на пути обычно возникает камень преткновения, в данном случае это довольно уродливый камин, который слишком хлопотно было бы перекладывать.

Проблема не в новинку – часто заказчик настаивает на том, чтобы сохранить в своем доме какую-то определенную вещь, пусть даже дизайнер от нее далеко не в восторге. Однажды, например, счастливые родители трех прелестных дочек во что бы то ни стало желали оставить свою зауряднейшую кровать из «ИКЕИ» – по вполне понятным причинам. Пришлось уступить.

Чеснок а-ля рюс

Вообще, если вы задумали обратиться к профессиональному декоратору, будьте готовы многое рассказать ему о своей жизни, в том числе и личной, иначе вместо «дома, милого дома» рискуете получить музейную экспозицию. Вероника усмехается: однажды ей пришлось полностью переделывать созданный очень известным коллегой интерьер, которому была посвящена большая публикация в одном из специализированных журналов. Только жить там хозяева не смогли, а тот коллега до сих пор с ней не здоровается. «Здесь же не обойдешься только внешними изменениями, нужно менять всю концепцию, это как пластическая хирургия».

Хороший декоратор за год может сделать три-четыре проекта. Расценки известны – сто долларов за квадратный метр, при этом, как правило, именитые оформители за объекты площадью меньше ста пятидесяти метров не берутся. Нерентабельно получается, поскольку сил, вдохновения и времени что на маленькую квартиру, что на большой дом уходит примерно одинаково. Вероника принципиально не признает эскизов, отрисованных с помощью компьютерных программ, – только акварель.

«Сделаешь все просто – тогда и будет красиво. Самое лучшее – это спокойная классика с легкими элементами эклектики. Сейчас будет очередная «Неделя декора», которую журнал «Мезонин» устраивает. Там задали тему «Русский стиль». Вот все и ходят с головной болью – что с этой жуткой темой делать. Все, чувствую, кончится грустной историей с народными промыслами и бешеным золотом. А у меня будет фриз из трехлитровых банок с розовым чесноком».

Венера в садах

На Рублевке – кошмар. Кирпичные мини-замки с выпирающими отовсюду башенками и эркерами стоят плечом к плечу. Такое ощущение, что ты либо в Диснейленде, либо в уменьшенной копии Лас-Вегаса. Партнер Вероники по студии «Детали» Слободан Янков передергивает плечами: «Как можно здесь жить? Муравейник».

Искомая «изба» оказывается вполне приличных размеров деревянным домом в этаком прибалтийском стиле, с высокой двускатной крышей. Самое главное – смотреть на него с фасада, потому что с другой стороны раскинулась чудовищно безвкусная композиция из замшелых камней, расколотых псевдоантичных колонн и, кажется, даже маленьких Венер Милосских. В глазах у Вероники читаю страдание и омерзение.

Внутри дома – знакомая каждому человеку атмосфера ремонта. Пространство огромное, высокое и светлое, пол застелен прозрачной пленкой, пахнет растворителем, стоят банки краски с надписями: «Кухня», «Прихожая», «Спальня». Возле строительных лесов веселенькой желто-синей расцветки, делающей их похожими на детскую горку в песочнице, расхаживают самого гастарбайтерского вида рабочие в тренировочных штанах. Носки и тапочки рабочих валяются по всем углам, компанию им составляет заляпанный краской двухкассетник. С потолка свисает громадная кованая люстра уже знакомого вида, притянутая веревочкой к стене – чтоб не мешалась пока.

Помещение с характером

Слободан смотрит на Веронику. Вероника смотрит на деревянные стены, покрытые полупрозрачной то ли белой, то ли светло-серой краской. Стены ей нравятся, а вот наличники – категорически нет. Зеленовато-серый цвет оказался совсем не таким, как она ожидала. Надо будет перекрашивать. Рабочие, восхищенно матерясь, затаскивают в дом детали огромной кованой кровати. Спальня расположена на втором этаже, но подняться туда можно только по приставной деревянной лестнице. Вероника боится высоты, но – что поделать – лезет наверх, скинув туфли.

Не верится, что дом будет готов через три недели. У Вероники нет с собой эскизов, но она держит картину в голове: «Все будет в таких фиолетово-зеленых тонах, вот здесь диван, здесь диван поменьше, и кресла, кресла, кресла – у хозяев бывает много гостей. И ковер, настоящий персидский ковер, шелковый, красивый невероятно».

В подвале – бильярдная. Изящная, как статуэтка, Вероника жестом заправского маляра берет листок бумаги и с его помощью наносит на стену коричневое пятно краски. «А хорошо будет, правда. Не нужно бояться красить маленькие помещениями яркими или темными цветами – они от этого характер приобретают, а то получится просто что-то маленькое и беленькое!»

На прощание она снова бросает взгляд на злополучный камин. На зашитой белым гипсокартоном стене карандашом написан телефон некоего Юрия Петровича. «А, не знаю еще, что я с ней сделаю, я люблю такие вещи на последний момент оставлять».

Немного Азии,чуть-чуть Европы,и модный интерьер готов.	Декоратор работает над сочетанием предметов. Фото Натальи Преображенской (НГ-фото)