Сергей Алексеев Тень "черного августа" 1998 года в 2003 году промелькнула над экономикой практически незамеченной. Успехи развития прошедших пяти лет, казалось, затмили ту горечь, которую страна и экономика испытали в 1998 году.
Финансовый кризис вспомнил президент Московской международной валютной ассоциации (ММВА) Алексей Мамонтов. По его словам, цитируемым агентством "Интерфакс", "с годами негативные эмоции уже забылись, однако осталось ощущение преодоления серьезного испытания, не только финансового, но и личного. Тот август забыть невозможно, поскольку именно с 17 числа началось оздоровление не только всей финансовой системы России, но и общества".
Одним из немногих чиновников-экономистов, публично вспомнивших об августе 1998 года, стал Андрей Илларионов. Выступая на приуроченной к печальной дате пресс-конференции, он назвал дефолт "триумфальным крахом социалистической политики, которую проводили в 1992-1998 годах, называя ее либеральной". По его словам, финансовый кризис многому научил российских политиков, в результате чего экономика страны смогла подняться до нынешнего уровня. Так, важнейшие решения были приняты в области валютного регулирования. До дефолта курс рубля по отношению к доллару искусственно завышался, а впоследствии был отпущен в свободное плавание, и теперь стал рыночным. Стало соблюдаться и "золотое правило валютного управления - количество напечатанных денег не должно превышать количество валютных резервов".
Советник президента считает, что правительство вынесло из дефолта еще один урок - о недопустимости финансирования бюджетного дефицита за счет выпуска краткосрочных обязательств. Прекратилось также наращивание внешнего долга. До финансового кризиса была ситуация, когда за семь месяцев внешний долг вырос на 27 млрд. долл., а сейчас он постепенно снижается. К положительным последствиям августовского краха Илларионов отнес и отказ российского правительства от рекомендаций МВФ, требующего повышать налоговое бремя и завышать курс рубля. Кроме того, "чиновники стали обращать внимание на уровень цен на нефть", - заметил он.
А президент Ассоциации российских банков Гарегин Тосунян в эксклюзивном интервью "НГ" сказал, что "у нас, по сути, и дефолта-то, как такового, не было. Дефолт - это отказ государства от своих финансовых обязательств с последующей возможностью их реструктурировать. Но государство их не реструктурировало и отнеслось к своим обязательствам просто безответственно". По его словам, лишь после августа-сентября 1998 года "и правительство, и экономические ведомства все-таки сделали какие-то выводы, постарались скорректировать свое поведение и стали исполнять обязательства. Но, к сожалению, только на внешнем рынке".
Воспоминания о дефолте, однако, стали лишним поводом в среде экспертов и экономистов указать на то, что повторение кризиса в стране возможно, хотя и с гораздо меньшей долей вероятности. Андрей Илларионов, например, считает, что власть так и не осознала нескольких глубинных причин кризиса 1998 года и не сделала необходимых выводов. Нерыночный, то есть государственный, сектор экономики, а также монополии в стране так и остались гипертрофированными. "К тому же мы еще не прошли испытание снижением цен на нефть, - отметил советник президента. - Мы научились реагировать на повышение цен - корректировать налоги, забирать дополнительные доходы в бюджет, а вот реагировать на резкое снижение не можем".
Гарегин Тосунян более оптимистичен. По его мнению, повторение дефолта маловероятно. Впрочем, он считает, что "к сожалению, есть еще множество проблем. И расслабляться рановато, тем более что мы преимущественно обеспечиваем стабильность финансового рынка слишком благоприятной конъюнктурой на нефтяном рынке".
Население же, однако, воспоминания о дефолте и перспективы его повторения беспокоят гораздо сильнее, чем экспертов и политиков. По данным опроса, проведенного нынешним летом исследовательским центром РОМИР, большинство россиян опасается повторения финансового кризиса 1998 года. Его считают реальным 78% опрошенных. Возможно, это объясняется тем, что произошедший пять лет назад августовский кризис затронул 77% из 1500 опрошенных.
Дарья Гармоненко