Байки из леса

Нормастер Коля

За несколько километров до станции клубок из лап, хвостов и бородатых морд, до этого блаженно сопевший на хозяйских коленях, словно по мановению ока превращается в двух хищниц, жадно глядящих в окно машины и воющих человеческим голосом - почуяли зверя. Зверь здесь такой: лиса, енот, барсук, кабан, медведь. Медведь один, барсук, кажется, тоже один, кабанов три, енотов вроде бы штук пять, счет лис идет на десятки. Попадают сюда животные разными путями. Кабанов и медведя отловили на заказ. Лис обычно покупают в зверосовхозах, енотов и барсуков привозят сами охотники.

Станция похожа на крестьянский двор и уездный зоосад одновременно. В вольерчиках гогочут гладкие серые гуси и какие-то невиданные, огромные и разноцветные утки - их хозяин местной тайги Коля, человек с деревенским цветом лица и пристальным взглядом голубых глаз из-под кустистых бровей, разводит для души. Официально Коля называется главным по притравкам, для владельцев же такс он - нормастер (от слова - нора).

Среди сосен и березок торчат какие-то полуразрушенные кирпичные будочки, за посеревшим от времени штакетником утробно похрюкивает годовалый кабанчик Гарик, подаренный Коле на день рождения. Снег тихо сыплется на стоящую поодаль клетку со спящим на сене медведем. Метров за триста отсюда в огороженном проволочной сеткой загоне неспешно любятся другие два кабана: самка равнодушно шевелит мохнатыми ушами, могучий секач Гаврила, серьезно поранивший с утра молодого неопытного терьера, прикрыл глаза в истоме.

Собачья работа

Смысл притравки в том, чтобы научить собаку правильно реагировать на зверя, а не прикончить его - это все-таки дело охотника. Если вы ожидали кровопролитных схваток, как на римской арене времен Тита Севера, то будете разочарованы.

Вот, например, учебная нора. Под полукруглой ангарной крышей посыпанная песком с попадающимися в нем окурками площадка. На площадке - две замкнутые в квадрат трубы, построенные из ящиков. Сверху ящики закрываются крышками, кроме того, есть специальные заслонки-шиберы, которыми нору можно перегородить, отделив собаку от лисы.

Подле норы беснуются на поводках у хозяев десяток такс. Из маленького деревянного ящичка Коля за шиворот извлекает флегматичную лису, опускает ее в нору. Извивающуюся от нетерпения таксу освобождают от ошейника и пускают в нору. Заслонки убираются, такса начинает гоняться за лисой. По идее она должна намотать там, внутри, определенное количество кругов и определенное количество раз поменяться с лисой местами, как бы выгоняя ее на охотника. Притравка считается оконченной, если собака подошла к лисе и усердно ее облаивает, не давая сдвинуться с места, или вцепилась лисе куда-нибудь в область шеи. Из норы доносится топот, словно там скачет табун миниатюрных пони. Через решетки, иронично называемые телевизорами, видно мелькание двух мохнатых тел. Все происходит очень быстро: минут пять от силы, и притравка окончена, крышка поднимается, сцепившихся противников вытаскивают наружу и разнимают. Пожалуйте 70 рублей - стандартная расценка. Лиса цела и невредима, у собаки ухо в крови - надо будет спрыснуть зеленкой из баллончика.

Рядом в маленьком вольерчике притравливают на енота - тот вообще меланхолик по складу характера, поэтому предпочитает не убегать, а притворяться падалью. Все происходит прямо под ногами у охотников: енот, практически не двигаясь с места, сверкает глазами на заливающуюся лаем таксу, потом юркает под прислоненный к стенке лист железа. Наконец такса загоняет енота в угол, нормастер делает шаг и поднимает енота за хвост. Енот с выражением крайней скуки и пресыщенности на морде медленно поворачивается вокруг своей оси. Служба такая, надо отрабатывать кормежку и прививки, благодаря которым он гарантированно проживет здесь на несколько лет больше, чем в лесу.

У кабанов тоже гости. Гаврилу прутиком, словно гуся, отогнали в дальний конец загона, откуда он, опустив рыло, поглядывает на здоровенного алабая. Владелец пса стоит тут же, в загоне, в трех-четырех метрах от кабана и покрикивает на обоих, чтоб были поактивней. Кабан переступает с ноги на ногу. Собака осторожно и глухо гавкает. Максимум, что ей позволено, - попробовать укусить кабана за задние ноги, но с Гаврилой такие фокусы проделывать опасно. Через несколько минут притравку признали состоявшейся - облаял, и ладно.

По окончании притравки все идут греться в охотничий домик. Дощатый пол, выкрашенные зеленой краской стены, вдоль них какой-то ржавый плюшкинский хлам, запах как в слоновнике, но послабее. Темный коридор без единой лампочки ведет в большую неуютную комнату. По полу снуют измазанные зеленкой таксы, свет из грязных окон льется на кастрюли с гороховым супом и остатками пельменей, на буфет с щербатыми чашками. Против всяких ожиданий за здоровенным, покрытым клеенкой столом практически нет бородатых мужиков и полностью отсутствует пол-литровая тара, вместо этого ухоженные женщины пьют чай с бутербродами и беседуют о жестких кобелях. Жесткие кобели, как выясняется, на самом деле очень ласковые. Как, впрочем, и жесткие суки вроде Дольки и Фанни. Еще женщины сплетничают: кто, с кем, когда и как, только вместо человеческих имен - собачьи клички.

Ершик для барсука

Из беседы за чашкой чая в окружении охотников, охотниц, а также некоторого количества жестких кобелей и сук, цыганящих у хозяев сыр, выясняется главное: для настоящего охотника незаменимых вещей нет. На лису, например, можно ходить без собаки, но с будильником. Во время гона в нору к одной лисичке набивается до десятка самцов, и нервы у них, понятно, на пределе. Вместо того чтобы запускать в нору таксу, позволительно привязать на длинную палку заведенный будильник, сунуть его в нору. Бодрое дребезжанье действует на похотливых лисов как гром среди ясного неба, они кидаются врассыпную, а на выходе их уже ждет охотник с ружьем.

В XIX веке непременным атрибутом охотника, собравшегося на барсука, были здоровенные, специально выкованные щипцы - доставать зверя из раскопанной норы. Стрелять-то в раскоп из ружья несподручно, а с пистолетом на охоту ходить несолидно. Теперь наловчились использовать металлический ершик на жестком тросе, сродни тем, которые используют для прочистки канализационных труб. Таким ершиком как следует тыкают в барсука, накручивая его густую шубу на металлическую щетину - и барсук, как пробка из бутылки, извлекается наружу.