Фото Reuters
Председатель КНР Си Цзиньпин приехал в Европу. Главным событием его турне стали переговоры в Париже с претендующим на роль неформального лидера ЕС президентом Франции Эмманюэлем Макроном и главой исполнительной власти Евросоюза Урсулой фон дер Ляйен. Помимо проблем, накопившихся в китайско-европейских отношениях, обсуждался, естественно, и конфликт России с Украиной. Сделать так, чтобы Си публично объявил о своей позиции по нему, его собеседникам было важно в свете предстоящего в июне в Швейцарии так называемого Саммита формулы мира. Имеется в виду формула мира от Владимира Зеленского. Она предусматривает возвращение Украины к границам 1991 года и потому неприемлема для Кремля. Если Китай заявит, что согласен с формулой мира, да еще на высоком уровне (премьер, не говоря уже о председателе КНР) примет участие в швейцарском саммите, это будет то, о чем на Западе могут только мечтать. Ведь так Си присоединится к процессу давления на РФ, перейдя в разряд украинских союзников.
Но в Париже ничего похожего не произошло. Си лишь заявил, что Китай призывает «все стороны возобновить контакты и диалог», а также «поддержать своевременный созыв признанной Россией и Украиной международной мирной конференции». Проще говоря, вынуждать Москву завершить конфликт на условиях Киева Пекин не будет.
Велик соблазн объяснить это тем, что КНР и РФ стали союзниками и плечом к плечу противостоят общему врагу. Такое простое толкование позиции КНР зачастую дается и на Западе, и в России. При этом игнорируются и действия китайских властей, и их многочисленные заявления о нейтралитете в российско-украинском конфликте.
Нравится это кому-то или нет, но визит Си в Париж еще раз подтвердил, что Китай на собственной, а не на российской стороне. К Китаю Запад апеллирует, так как предполагает, что китайцы имеют рычаги воздействия на Кремль. КНР для России сейчас – ключевой экономический партнер, отчасти компенсирующий разорванные связи с США и ЕС. Его доля в российской внешней торговле неуклонно растет. Рынок же РФ для Китая относительно маловажен, чего не скажешь о рынке ЕС. Поэтому на Западе не оставляют надежды на то, что из двух рынков Китай в конце концов выберет тот, что значимее. А Китай не выбирает, имея свои резоны.
Диалог с Западом по «российскому вопросу» сейчас развивается в том же очень не нравящемся Пекину направлении, что и ранее - диалог по Северной Корее. В бытность Дональда Трампа президентом США он настойчиво предлагал Китаю использовать свое влияние на тотально зависимую от китайской экономики КНДР и вынудить Ким Чен Ына отказаться от оружия массового поражения. Когда китайцы интересовались, а что Китай за это получит, следовал ответ: «Ничего – зато в противном случае давить будем уже на вас».
Так и в случае с Россией. Запад уже заговорил с КНР языком санкций. В черные списки ЕС и США с начала года попадают китайские компании, которым инкриминируется сотрудничество с военно-промышленным комплексом РФ. К «кнуту» не добавляется «пряника», что Китай не устраивает. Он ждет от Вашингтона и Брюсселя гибкости. Но ее нет. Запад взял курс на снижение взаимозависимости от китайской экономики и технологий, и целесообразность любой уступки КНР рассматривает под микроскопом. А раз так, то Китаю нет смысла «сдавать» Россию. Дозировать военно-техническое сотрудничество с РФ, чтобы по возможности не подставляться под санкции, – пожалуйста. Давить на РФ – нет. Заявления, сделанные Си в Париже, оставляют впечатление, что Китаю хотелось бы в диалоге с ЕС вывести за скобки РФ и Украину. Это не наш конфликт: нас интересует другое, давайте о нем и договариваться, сигнализируют Западу из Пекина.
Ольга Соловьева 
